Блоги

День памяти Марины Цветаевой отметили в павлодарском музее А. Цветаевой 31 августа. С сообщением  «Художественный образ Марины Цветаевой в творчестве художника Марка Порунина» выступила Татьяна Сергеевна Корешкова. Она рассказала о художнике, чья жизнь многие годы была связана с Казахстаном; о его картинах «Марина Цветаева» и «Пушкин и Цветаева»; о его дружбе с павлодарским профессором, музыковедом, литературоведом Наумом Григорьевичем Шафером… Звучали стихотворения и песни на стихи Марины Цветаевой.

Картина М. Порунина «Пушкин и Цветаева»

Слово Т.С. Корешковой:

«ДОЛГОЖДАННАЯ ВСТРЕЧА

Существует много портретных зарисовок образа Марины Цветаевой. У каждого художника своё видение. Мне хотелось бы представить портрет Марины Цветаевой Марка Николаевича Порунина. Многим поклонникам музыкальных вечеров в «Доме-музее Шафера» хорошо знакома картина перед входом в концертный зал – «Бах творит». В журнале «Музыкальная жизнь» (1994, №10) Н.Г. Шафер в статье «Оптимист, верящий в чудо» рассказал  читателям об этой картине. Она из личной коллекции Н.Г. Шафера, в 90-е годы прошлого столетия сам художник подарил её известному коллекционеру…»

Т.С. Корешкова рассказала также о других картинах М. Порунина из личной коллекции Шафера: «Лев Толстой в минуты отдыха», «Автопортрет», «Борис Пастернак».

«Автопортрет» М. Порунина

Собравшиеся узнали биографию этого замечательного, но, увы, сегодня малоизвестного художника. Он родился 17 января 1933 года в городе Рыбинске Ярославской области. Учился в художественной школе при институте живописи в Ленинграде, а после окончания Ленинградской художественной академии в 1961 году поехал на целину… 34 года он прожил в Казахстане, стоял у истоков создания Союза художников Казахстана. За всё время творческой деятельности было всего лишь две персональных выставки этого самобытного художника – в Целинограде и Павлодаре.

«Объектом творческих и духовных устремлений Марка Порунина, - продолжила Т.С. Корешкова, - была тема сильной и яркой личности, которую он пристально изучал, открывал в ней отражение целой эпохи. Его излюбленный жанр – портретная картина. Это Пушкин, Толстой, Достоевский, Блок, Пастернак, Маяковский, Цветаева, Есенин, Высоцкий, Шукшин. Он всматривался пытливыми глазами современника в лица поэтов, композиторов, выявлял помимо интеллекта и одухотворённости обаяние личности. Созданные им образы западают в душу».

Гости увидели эти портреты на чёрно-белых фотографиях, которые распечатал ещё в те годы Н.Г. Шафер:

«Одна из главных тем его творчества – трагедия беззащитности. Посмотрите на Пушкина, роняющего пистолет и падающего в синий снег…

…А вот Марина Цветаева, трагически раскинув руки, обнажённая, лежит среди подсолнухов: «Вот я вся нараспашку – душой и телом! Нужна ли я вам такая?...»

Фрагмент картины

Как вспоминает Наум Григорьевич Шафер, на персональной выставке художника в Павлодаре один наивный посетитель, увидев картину «Пушкин и Цветаева», с пафосом воскликнул: «Неправда! Они никогда не встречались, ведь они жили в разные эпохи!» Между тем Порунин почти в реалистической манере изобразил чудо – редчайшее чудо слияния родственных душ. Будь моя воля, назвал бы я эту картину «Долгожданная встреча», - говорит Наум Григорьевич.

Конечно, прозвучало хрестоматийное стихотворение М. Цветаевой «Встреча с Пушкиным»:

Я подымаюсь по белой дороге,
Пыльной, звенящей, крутой.
Не устают мои легкие ноги
Выситься над высотой.

Слева – крутая спина Аю-Дага,
Синяя бездна – окрест.
Я вспоминаю курчавого мага
Этих лирических мест.

Вижу его на дороге и в гроте…
Смуглую руку у лба… —
Точно стеклянная, на повороте
Продребезжала арба… —

Запах – из детства – какого-то дыма
Или каких-то племен…
Очарование прежнего Крыма
Пушкинских милых времен…

     Продолжает Т.С. Корешкова:

«Как видим, манера художника воспринимать вещи и тексты – добродушна, склонна к шутке, проказливости, «лукавой простоватости». В картинах Марка Порунина смесь иронии и чувствительности. Его работы притягивают к себе, интригуют, воздействуют сначала на эмоциональном уровне и постепенно приоткрывают многоплановое содержание. И, как говорил Булат Окуджава:

Каждый пишет, как он слышит.

Каждый слышит, как он дышит.

Как он дышит, так и пишет,

Не стараясь угодить…

Так природа захотела.

Почему? Не наше дело.

Для чего? Не нам судить…

Ни Марина Цветаева, ни Марк Порунин не творили в угоду времени, ситуации. Каждый был Личность.

В 1989 году М. Порунину было присвоено звание «Заслуженный деятель искусств Казахской ССР». В 1995 году он вернулся в Россию. 2 декабря 2014 года Марка Николаевича не стало. Его работы продолжают жить, радовать и удивлять. И спасибо Науму Григорьевичу Шаферу, сохранившему память о Марке Порунине.

Т. Корешкова прочла стихотворение Арсения Тарковского из цикла «Памяти Марины Цветаевой» (первое из шести):

Где твоя волна гремучая,
Душный, черный морской прибой,
Ты, крылатая, звезда падучая,
Что ты сделала с собой?

Как светилась ты, милостивица,
Все раздаривая на пути.
Встать бы, крикнуть бы, воспротивиться,
Подхватить бы да унести -

Не удержишь - и поздно каяться:
Задыхаясь, идешь ко дну.
Так жемчужина опускается
В заповедную глубину.
Сентябрь 1941

Вторая тематическая страничка встречи в музее посвящалась ещё одной истории, связанной с гибелью Марины Цветаевой.

Слово О.Н. Григорьевой:

Эта история во многом помогла мне понять тот роковой шаг Марины Ивановны, который был сделан ею 31 августа 1941 года в Елабуге. Но начну издалека…

Моя мама Александра Яковлевна Григорьева родилась и выросла в Яранске. Это небольшой чудный старинный городок на юго-западе Кировской области. Мама возила меня туда в детстве, к бабушке, а последние годы ездим в Яранск со старшей сестрой – на мамину родину. Так вот, сколько живу (в Новосибирске, Алма-Ате, Павлодаре) никогда не встречала ни одного земляка-яранца… И вдруг в 90-е годы в «Литературной газете» читаю статью «Мальчик из церковного хора. Григорий Санников – лирический поэт эпохи». И оказывается, этот поэт родился в Яранске! Как будто земляка встретила. Мало того, имя Санникова связано с именем Павла Васильева! Они не только дружили. Санников спас поэму Васильева «Христолюбовские ситцы» (будучи зав.отделом поэзии «Нового мира») и затем опубликовал её, он добивался полной реабилитации и восстановления доброго имени П. Васильева, вёл юбилейный вечер в связи с 50-летием репрессированного поэта, погибшего в 27 лет… В общем, имя Григория Санникова сразу запомнилось и стало «своим».

И вот в 2006 году, когда Третьи Международные Цветаевские чтения проходили на теплоходе, повторяющем последний путь Марины Цветаевой – из Москвы в Елабугу, я узнаю, что с нами на теплоходе плывёт сын поэта Г. Санникова Даниил Григорьевич Санников, доктор физико-математических наук. Про себя я вначале немного удивилась, какое отношение имеет он к Цветаевой (оказалось, что прямое!), но презрев приличия, сразу пошла сама знакомиться с Даниилом Григорьевичем. Во-первых, корни наши из Яранска! Во-вторых, надо ведь было рассказать о павлодарском музее Павла Васильева, единственном в мире! Д. Санников принял меня душевно, мы сразу нашли общий язык, было о чём поговорить… Интеллигентнейший, глубокий, образованный человек, бережно хранящий память об отце и, конечно, о маме – Елене Аветовне Санниковой  (Назарбекян). Его рассказ вошёл в мою книгу «Цветаевский теплоход» (Омск, «Амфора», 2018):

«…На борту нашего теплохода находился человек, для которого Берсут и Чистополь были не только названиями, а частью жизни. Даниил Григорьевич Санников рассказывает:

— Борис Алперс, профессор ГИТИСа, писал о моей маме Елене Санниковой (Назарбекян): «Она покончила с собой через два месяца после того, как покончила с собой таким же образом Марина Цветаева в соседней Елабуге. Они заранее договорились об этом при своих встречах в чистопольской эвакуации.» Конечно, «заранее договорились» — это его домысел, хотя на тему смерти разговоры несомненно велись… О том, что они встречались в Чистополе, когда Цветаева приезжала туда на три дня, есть несколько свидетельств. Прежде всего, это свидетельство Галины Георгиевны Алперс, жены Бориса Алперса. В 1985 году она написала воспоминания о том, как она ехала вместе со Цветаевой на пароходе, как она должна была сойти в Елабуге. Алперс пишет: «К концу пути я твердо решила, что в Чистополе я сойду на берег и, вопреки всем запретам, там и останусь… Я самовольно выгрузилась со всеми вещами на берег и заявила, что дальше не поеду, здесь у меня сестра, так я назвала близкую мне Санникову, жену поэта Санникова…» Марина Цветаева и Мур поплыли дальше, в Елабугу.

— Перед поездкой на эту конференцию, — продолжает Д.Г. Санников, — я позвонил своему брату Никите, который на три года старше меня, и спросил, помнит ли он Цветаеву в Чистополе. Он сказал, что как-то был на рынке вместе с мамой, куда-то отошел, а когда вернулся, мама стояла с какой-то женщиной. Мама представила ее: «Это Марина Ивановна Цветаева». Никита сказал, что это имя ему в то время ничего не говорило… Дело в том, что он не был в Голицыно, где мои родители зимой 1940-го года познакомились с Мариной Цветаевой. Там был я. Помню, как мама, отец и какая-то женщина гуляли по расчищенным аллеям, я с ними, но никакого внимания на эту женщину я, конечно, не обратил, и сказать, что я видел Цветаеву — это будет преувеличением. Хотя формально я ее видел…

Галина Алперс вспоминает о встрече на улице в Чистополе: «Нас было четверо: Субботина, Сельвинская, Санникова и я… К нам незаметно подошла Цветаева. «Я здесь два дня, в Елабуге — невозможно, там я совсем одна, хочу в Чистополь, здесь друзья; приехала говорить с Асеевым, он отказывается помочь. Что делать?! Дальше — некуда!!!» С каким отчаянием сказала она последние слова.

«Приезжайте сами, не спрашивайтесь ни у кого! Я так и поступила. И работу найдете, мы открываем столовую и все там будем работать», — сказала я, правда, не совсем уверенная, что у нее те же права.

«Как было бы хорошо! — воскликнула она с надеждой. — Я буду мыть посуду», — и она молитвенно сложила свои худые, натруженные руки.

«Ну что вы, Марина Ивановна, вы будете буфетчицей», — возразила ей Сельвинская.

«Нет, нет, с этим я не справлюсь, я хочу быть судомойкой, я хорошо мою посуду».

Разговор шел совершенно искренне и серьезно». (Г. Алперс. «Чистопольские воспоминания о Марине Цветаевой», журнал «Русская мысль», ноябрь 2000 г., публикация Д. Санникова).

В этом разговоре поражает не столько инициатива отчаявшейся Цветаевой, сколько слова Сельвинской. Какая щедрость: предложить поэту работать буфетчицей!

Мур пишет в дневнике 18 августа: «Жены писателей сказали, что они все сделают, чтобы устроить матери возможность жить в Чистополе…»

И еще одна цитата из воспоминаний Г. Алперс: «… Мы еще постояли, поговорили о своих трудных делах, и кто-то полушутя вспомнил местное чистопольское выражение: «Хоть головою в Каму». Выражение это чаще всего применялось по совсем пустяковым поводам.

«Да, да, верно: хоть головою в Каму!» — горячо воскликнула Цветаева, ее так же горячо поддержала моя Санникова, и они, взявшись за руки, отделились от нас и ушли в боковую улицу. На другой день Цветаева, ничего не добившись от Асеева и Тренева, уехала в Елабугу, где ее ждал сын.

Через три дня после этого памятного вечера пришло известие, что Цветаева повесилась в Елабуге, а еще через несколько дней покончила с собой Санникова…»

— На самом деле, — комментирует Даниил Григорьевич, — мама ушла из жизни 25 октября 1941 года. По свидетельству той же Г. Алперс, она очень боялась предстоящей зимы, говорила о том, что детям будет без нее лучше, о них позаботятся… Так же Марина Ивановна говорила о сыне.

Страница из альбома «Писательская колония: Москва – Чистополь – Елабуга. 1941-1943. Путеводитель по выставке» (2006)

Сыновьям Е. Санниковой Данилке и Никите было тогда 10 и 13 лет… Даниил Григорьевич вспоминает, как мать приезжала к ним в интернат в Берсут, в каком подавленном состоянии она была. Им в группе читали какую-то сказку, и мама даже не вызвала его. Даниил, узнав позже, что она приехала, побежал на берег Камы за ней. Она шла со старшим братом, Никитой. Данилка отдал ей небольшую связку сушеных грибов, которые он сам собирал и старательно сушил, а мальчишки украли у него часть… Его захлестнуло чувство жалости — и от того, что остальные связки грибов у него растащили, а он так хотел подарить их маме, а потом это чувство жалости перешло и на мать…

Д.Г. Санников вспоминает: «Мама, конечно, находилась в тяжелейшей депрессии. Это состояние, видимо, усугубилось после смерти Цветаевой… Она привязала бечевку от посылки отца с фронта к вьюшке печи. Но, поскольку расстояние было маленькое, она подогнула колени и так, потихоньку затягивая на себе петлю, умерла.

Я показывал выдержки из ее писем на фронт отцу очень опытному психиатру, он сказал, что это тяжелейшая депрессия, на грани выживания — или даже за гранью выживания. Существует мнение многих психиатров, что причиной самоубийства в 95 процентах случаев является депрессия. А оставшиеся пять процентов — это невыявленная депрессия. Обычно об этой психической болезни боятся говорить, именно потому, что это психическая болезнь. Но на самом деле депрессия — это единственная психическая болезнь, которая проходит бесследно. Если человек переживет депрессию, он возвращается к своему первоначальному состоянию. Если переживет…

Нашему отцу командование не сразу сообщило о смерти жены, поэтому он приехал в Чистополь только зимой. Я помню, как мы с братом провожали отца на аэродром. Самолет улетел, и мы стали возвращаться. Дул очень сильный встречный ветер, был сильный мороз, а как мы были одеты, понятно… И я помню, как я просто почувствовал, что могу не дойти. Ветер был такой сильный, пронизывающий, что приходилось идти, нагнувшись. Мы, конечно, шли молча. И я каким-то звериным чутьем чувствовал реальную опасность…

Когда я спросил у брата, помнит ли он этот эпизод, он сказал, что не помнит. Он вообще не любит вспоминать о Чистополе, потому что вся тяжесть смерти матери легла на него неизгладимым жутким впечатлением. Он первым застал ее мертвой. Прибежав в интернат, он стал кататься по полу и кричать… Я убедился не так давно, что у него до сих пор сохранилась эта глубокая травма, эти переживания. Об этом говорит и тот факт, что за 35 лет со дня смерти отца он только один раз побывал на его могиле, и то не по собственной воле… Все это его сильно травмирует.

А от меня смерть мамы скрыли, сказали, что она уехала в Тифлис к бабушке. Постепенно, постепенно я стал понимать, что мамы нет. Но для меня это растянулось на какое-то время… Когда отец приехал, чтобы забрать нас с братом из Чистополя в Москву, он повел меня на кладбище. А я попытался свернуть его с дороги. Он этому воспротивился. Я заплакал. Заплакал и он… На кладбище я встал на колени и поцеловал большой валун, камень, который положил мой брат на могилу матери. Я запомнил место — недалеко от часовенки и от входа на кладбище. Когда в 90-ом году я приехал в Чистополь и пришел на кладбище, увидел, что все заросло деревьями, было много новых захоронений… Я нашел только разрушенную часовенку. Цветы, которые мне подарили дети (примерно моего чистопольского возраста), я просто разбросал возле этой часовенки. Не удалось мне найти и дома, где жила мама. Его тоже нет…»

В Чистополе Даниил Григорьевич поехал на кладбище. Нас в первой половине дня повезли знакомиться с городом…»

Даниил Григорьевич Санников в музее города Елабуги. Август 2006 г. Фото О. Григорьевой.

Даниил Григорьевич ушёл из жизни в 2016 году. В «Новой газете» был опубликован некролог:

Памяти и физика, и лирика Даниила Санникова

Скончался Даниил Григорьевич Санников (р. 1931). Выпускник физического факультета МГУ, Санников был главным научным сотрудником Института кристаллографии РАН, доктором физико-математических наук. А в художественном мире его знали как постоянного гостя литературных и творческих вечеров, скромного и благодарного слушателя, читателя, ценителя русской лирики. Ему, как видно, передалась особая чуткость к слову отца, Григория Санникова (1899–1969), поэта с необычным голосом, поставленным камертонами Серебряного века и выстроенным маршами коммунистической эпохи.

Даниил Григорьевич положил много сил для издания его наследия – вернул отца читателям и стране. В издательстве «Прогресс-плеяда» вышло несколько сборников стихотворений Григория Санникова, его переписка с Андреем Белым... Здесь же увидела свет книга и Даниила Санникова «По зову памяти: Из архива отца».

Всегда очаровывали открытость, доверчивость этого человека к миру, ко времени. А ведь на его детство выпала война, трагическая смерть матери, красавицы Елены Назарбек, бесприютность...

Я рада, что сегодня, вспоминая Марину Ивановну Цветаеву, вспомнили мы и этого замечательного человека.