Блоги

Встреча в музее А. Цветаевой 23 апреля называлась «А.И. Цветаева как педагог. Ученица Цветаевой Лиза Симуни. Новые материалы и фотографии».

А начали мы её с «эксклюзива» – воспоминаний младшей внучки писательницы  - О.А. Трухачёвой о бабушке как о преподавателе английского языка. Этот материал Ольга Андреевна прислала по нашей просьбе специально к этому мероприятию:

Ольга Трухачёва

                      Как я учила английский язык

«Пока я была маленькая (до 4 лет), я просто стала понемногу понимать, о чём говорят бабушка и Рита, хотя говорили они не так, как папа и мама. На фотографии, где мне 1 год и 4 месяца, я с мячом , лежащим на протянутой бабушкиной руке, и на обороте написано её рукой - Where is a ball ? - первый урок английского языка. Я не помню вопроса, но я помню мяч, помню, как беру его из рук бабушки. Мяч был не новый, шероховатый, красный с синим и с жёлтой полоской. А потом Рита и бабушка заговорили на непонятном мне языке, бабушка начала учить Риту французскому. Была бабушкина попытка начать учить меня тоже. Обычно я несла бабушке половинку целлулоидного медведя на ее просьбу - where is your bear? А в тот раз бабушка сказала , что "медведь" будет " урс" , я начала топать ногами и кричать , что медведь - это «bear».  Бабушкина попытка провалилась  (она сама сказала, что поняла, что меня не переубедить). Как я теперь об этом жалею… 

Потом Баб уехала жить в Москву, приезжала к нам весной, забирала Риту, и они возвращались к концу лета. Для меня она всё равно жила с нами. Но английский уже не звучал круглый год, и я его просто забывала. Но когда бабушка появлялась весной, я вспоминала его. 

До сих пор не понимаю, как бабушка меня научила языку. Она часто рассказывала, как сама учила свой " любимый английский язык ". Немецкий и французский Баб знала с детства, а вот английский учила уже взрослой, а потом преподавала его. Всегда говорила, что учила его девять лет - это время учебы и преподавания.

Первый и самый главный бабушкин принцип изучения чего либо - это "Повторенье - мать ученья ". Слышала я это на протяжении её и своей жизни. А вот настоящий первый урок в семь лет помню. Я в первый раз поехала с бабушкой и Ритой на всё лето в Палангу.  Перед отъездом из Павлодара она показала мне книгу в рыжей бумажной обложке, на обложке сидели котята, и Баб спросила меня:" Кто это ?", и  я ответила по-английски. Это был учебник для начинающих. По-русски Баб научила меня читать ещё в пять лет, поэтому я сравнила английский алфавит и русский, быстро запомнила  английский ( учила  его  в поезде), а по приезде в Палангу началось чтение. Помню, Рита вышла из комнаты, а Баб объяснила мне, как читаются буквы в закрытых и открытых слогах, возвращается Рита, а я сижу и громко читаю - " a cat , a dog , a doll , a wall ". Ритиному удивлению не было конца . "Баб, она уже читает ? " - воскликнула она. Идём по Паланге (или ещё где-нибудь в другом месте ), с Ритой Баб говорит по-французски , со мной по-английски , Рита со мной тоже по-английски.  Я не знаю слово или забыла, десять раз повторяю и загибаю пальцы. Баб через час или два спрашивает, как будет это слово . Я, естественно, не помню. Теперь уже иду с закрытыми глазами и не загибая пальцы, а стараясь запомнить, повторяю двадцать раз. Вот так я учила английский язык. 

Бабушка вообще не разговаривала с нами по-русски. "Дома  будете разговаривать с родителями, а я вас не слышу, если говорите по-русски…». Вот и приходилось запоминать, голова работала всё время. Ночью, поднимая на горшок, спрашивала, как будет то или иное слово. Гладила по голове и хвалила: " Молодец, золотоволосый кот ". Она так меня звала. 

Когда я перешла в пятый класс, бабушка взяла с собой в Эстонию учебник английского языка за 5 класс. За лето я прошла весь учебник, сделала все письменные задания, а в конце лета ещё раз бегло просто прочла весь учебник (для памяти - сказала бабушка). Домашние задания по английскому я просто переписывала из этой тетради в школьную. Так продолжалось до окончания школы. Мои тетради путешествовали по классу. В 15 лет я не поехала с бабушкой, осталась на каникулы в Павлодаре. Баб попросила меня прочесть учебник и сделать задания самой. Рита, приехавшая в Павлодар с мужем, проверила меня (по просьбе бабушки) и осталась довольна. Я до сих пор горжусь, что сдержала обещание. Тем летом я жутко хамила бабушке (по-русски ), а она мне - "Я тебя не понимаю и не слышу. Вот если будешь хамить по-английски, может быть, услышу". Я выучила несколько пакостных слов и хамила уже по-английски…  Сейчас больно сжимается сердце от этого. А каково было ей ? 

Бежали мы как то раз в музыкальную школу (Гуляра Шамилевна приветствовала бабушкино присутствие  на уроках)  мимо Ленпарка, говорили, как всегда, на английском, а за нами мужчина в телогрейке. Бабушка палку в руку и ускоряет шаг, по проходу между Ленпарком и Горбольницей - мы уже летим, мужчина вслед, просит остановиться. С какой теплотой и благодарностью он разговаривал потом с нами. Был очень удивлён услышать английскую речь в городе. Он был из ссыльных. И такие истории с нами случались. 

Бабушка считала, что иностранный язык и музыка  помогут мне в жизни. Помогли и очень помогают до сих пор!!! Несколько дней назад я сказала младшему сыну Григорию (мы сейчас с ним в Америке), с какой благодарностью я вспоминаю бабушкины уроки английского (уроки жизни). Мне теперь всё время приходится говорить на английском . Вот и жизненный урок. А младшую внучку (ей один годик ) учу русскому. Она всё понимает, делает всё, что я ей говорю. Вот так я учила английский язык!

Ещё  Баб учила эстонский, испанский, даже японский…».

Вехи изучения А. Цветаевой английского языка и её педагогической деятельности  можно проследить по книге Ст. Айдиняна «Хронологический обзор жизни и творчества А.И. Цветаевой»:

«1928 год – занимается на курсах повышения квалификации Комбината иностранных языков на Сретенском бульваре. Начинает изучать английский язык.

1931 год – окончание курсов английского языка, находившихся в Леонтьевском переулке.

С конца 1931 по 1933 год А.И. Цветаева делает переводы специальной литературы с английского для Тимирязевской академии.

1932 год – начало января. Увольняется из библиотеки Музея изящных искусств. Переходит на преподавательскую работу, преподаёт в различных учреждениях английский язык.

1936 год – преподавание английского языка в нескольких учреждениях методом Натана Кобленца.

1936 год – осень. Преподаёт актёрам английский язык в первом МХАТе.

1937 год – с марта начинает заниматься английским с Ариадной Эфрон, вернувшейся в Москву из Франции. {Марина Цветаева писала об этом так: "... у моей сестры, (лучшего знатока английского на всю Москву) учится по-английски..." Письмо к А.А. Тесковой в Прагу. Ванв, 2 мая 1937}

Заканчивает Институт повышения квалификации преподавателей при МИНЯ (Московский институт новых языков)».

         В своём очерке «Воспоминания о писателе Пантелеймоне Романове»  А.И. Цветаева пишет: «По  очень  большой  занятости  моей  —   я  преподавала  английский  в  нескольких учреждениях, применяя старый, переводческий, метод преподавания и новый, выдающийся, —

я называла его Колумбовым яйцом — метод Натана Кобленца…».

(Колумбово яйцо — крылатое выражение, обозначающее неожиданно простой выход из затруднительного положения.

По преданию, когда Колумб во время обеда у кардинала Мендосы рассказывал о том, как он открывал Америку,  один из присутствующих сказал: «Что может быть проще, чем открыть новую землю?». В ответ на это Колумб предложил ему простую задачу: как поставить яйцо на стол вертикально? Когда ни один из присутствующих не смог этого сделать, Колумб, взяв яйцо, разбил его с одного конца и поставил на стол, показав, что это действительно было просто. Увидев это, все запротестовали, сказав, что так смогли бы и они. На что Колумб ответил: «Разница в том, господа, что вы могли бы это сделать, а я сделал это на самом деле».)

Удалось узнать, что в Российской Государственной библиотеке есть брошюра:

Кобленц, Натан Самойлович.

О преподавании иностранного языка по синтетическому методу [Текст] : Метод. записка : Инструкция по практической разработке стандартов / Н. Кобленц, И. Строганский. - [Москва] : тип. МАИ, [1935].

Возможно, именно по этому пособию и вела Анастасия Ивановна свои уроки…

Надо сказать, что Кобленц, в свою очередь, использовал идеи английского педагога и методиста Гарольда Пальмера (1877-1950) – автора свыше пятидесяти теоретических трудов, учебников и учебных пособий.  Специалисты отмечают, что «идеи Г. Пальмера оказали значитель­ное влияние на последующих методис­тов, в том числе и отечественных. Так, идея о типовых предложениях как одна из основ развития речи была использо­вана Н. С. Кобленцом в его так называ­емом «синтетическом методе».

Для Пальмера основными приемами для овладения иностранным языком являлись имитация и заучивание наизусть, что, как мы убедились из рассказа О.А. Трухачёвой, широко применялось А.И. Цветаевой в обучении внучек… Г. Пальмер  считал, что обучение иностранному языку всегда следует начинать с устной речи, и на первой ступени, которая длится около полугода, необходимо обучать учеников пониманию иностранного языка на слух, а также распознаванию и произношению отдельных звуков и звукосочетаний.

От тонкостей обучения иностранным языкам мы перешли к отдельной истории  – как Анастасия Ивановна обучала английскому языку девочку Лизу Симуни.

 Среди многих экспонатов нашего  своей особой историей выделяется вот эта пожелтевшая от времени почтовая открытка. Она датирована  23 декабря  1958 года и адресована в Павлодар: «До востребования, Анастасии Ивановне Цветаевой». Подписана открытка коротко – «Ваша Лиза».

 История этого экспоната началась в 1942 году на Дальнем Востоке, где в многочисленных сталинских лагерях трудились и умирали от непосильной работы, полуголодного существования и болезней тысячи безвинно репрессированных.  Анастасия Ивановна Цветаева в это время отбывала свой десятилетний срок в лагере на станции Брусничной на строящейся Байкало-Амурской магистрали, в Хабаровском крае.  Этот лагерь считался неблагополучным даже среди других, тоже далеко не «комфортных»  мест заключения. И вот однажды на Брусничную  приехал инженер-строитель Яков Наумович Симуни, который организовал в соседнем посёлке, на станции Известковой, деревообрабатывающий комбинат. А рабочая сила на БАМе была тогда одна – заключённые ГУЛАГа. (Надо сказать, что сам Я.Н. Симуни вместе с женой приехали в эти глухие края из Ленинграда в 1938 году по своей воле, как истинные энтузиасты – на строительство железной дороги…).

   Вот как  описала впоследствии  этот момент дочь Я. Симуни – Елизавета Яковлевна: «Когда они вышли из машины и направились в контору, им преградили путь несколько женщин, которые буквально взмолились взять их из этого лагеря. Папа стал интересоваться, что каждая из них может делать. Очередь дошла и до этой «старушки». Она сказала, что может чертить, рисовать, писать каллиграфическим почерком и обучать английскому языку. Это и была Анастасия Ивановна Цветаева…» (из очерка Е.Я. Симуни «В Известковой» в книге «Последний луч Серебряного века», Москва, 2010).

     Анастасия Ивановна стала приходить в дом начальника ДОКа Я. Симуни и преподавать его дочери Лизе английский язык. Лизе было тогда восемь лет, а Цветаевой – 48.  Вначале её сопровождал «человек с ружьём», но потом Яков Наумович переговорил с лагерным начальством, и Анастасия Ивановна стала приходить без провожатого.

   «Итак, начались занятия, - пишет Елизавета Яковлевна. – Война. С бумагой плохо. Анастасия Ивановна на каких-то клочках, обрывках, обложках, как на карточках, писала слова и таким образом составляла каталог. Эти карточки помещались в специально сделанные деревянные ящички – получался «запас» слов, который постоянно пополнялся. Анастасия Ивановна сама составляла учебники, которые были фантастически изобретательны и интересны! Очень часто она приводила ко мне на уроки взрослых людей, которых также обучала языку, для предметных бесед, диалогов и составления рассказов. И я, маленькая девочка, вела диалоги со взрослыми. Происходило это так. Мы сидели, Анастасия Ивановна вынимала из каталога карточки, раздавала их нам и задавала тему беседы и диалогов. И всё это в те времена и за 10 тысяч километров от Москвы, когда не было никаких пособий! Это было удивительно!».

  А.И. Цветаева подружилась с матерью Лизы Сарой Иосифовной. Однажды Лиза застала маму и Анастасию Ивановну плачущими. Оказывается, одновременно они получили трагические известия – о гибели Марины Цветаевой в 1941 году в Елабуге и о смерти брата Сары Иосифовны в блокадном Ленинграде…

  Анастасия Ивановна учила Лизу Симуни не только английскому. Как писала Елизавета Яковлевна в письме от 13 февраля 1958 года (оно теперь тоже в павлодарском музее А. Цветаевой): «…Чем только Вы со мной не занимались! И чтение вслух, и диктовки, и немецкий, я уже не говорю об английском. Помню, как Вы читали мне «Три толстяка», вообще, я всё помню очень хорошо. Те годы были счастливыми, хотя и была суровая война…».  Словом, благодаря Цветаевой Лиза получила дома прекрасное «классическое образование», поэтому совсем неудивительно, что после школы, когда они с отцом вернулись в Ленинград, Елизавета Симуни  сразу  поступила в Институт иностранных языков, училась легко и была отличницей!

   Елизавета Яковлевна была благодарна Цветаевой не только за уроки, но и за человеческую поддержку. В 1945 году Лиза с отцом остались вдвоём, её мама умерла в возрасте 35 лет. Фотография 1945 года, на которой Лиза с отцом сидят возле гроба матери, теперь тоже хранится в Павлодаре.

   «В этот тяжёлый для нас период, -  пишет Е.Я. Симуни, - Анастасия Ивановна была для нас всем: мамой, бабушкой и большим другом».

   Она не могла не вспоминать с благодарностью своего педагога, и была счастлива, когда ей  удалось узнать адрес Анастасии Ивановны: Казахстан, город Павлодар.

   В открытке, пополнившей фонды павлодарского музея А.И. Цветаевой, написано: «…Любимая Анастасия Ивановна, мне бы очень хотелось с Вами повидаться, имеете ли Вы возможность приехать в Москву ко мне… хоть когда-нибудь? Как было бы хорошо! «Дёшу» я получила в рукописном виде ещё летом…».

   Рассказ «Лиза и Дёша», о котором пишет Е. Симуни, был включён потом в книгу А. Цветаевой «Непостижимые» (Москва, 1992). Рассказывается в нём как раз об уроках английского на станции Известковой – когда кот Дёша прослушивал весь урок и выполнял команды Анастасии Ивановны на английском языке…

    В этом рассказе говорится и о первом письме Лизы в Павлодар: «…И вот прошли «города и годы», и прошло их много, и имён, и чисел…, когда я получила по почте письмо. Незнакомый почерк, пробегаю глазами первые строки. Господи, это мне? Как читать – радость двадцатишестилетней женщины, которая, наконец, нашла свою учительницу и хочет обнять её и благодарить, и мечтает увидеться! Читать – трудно. Слёзы застилают глаза…».

        В 1959 году Анастасия Ивановна вместе с внучкой Ритой поехала из Павлодара в Москву – добиваться реабилитации. Десять дней они жили в семье Елизаветы Яковлевны (она с 1957 года жила в Москве).  И когда писательница окончательно перебралась в столицу, Е. Симуни с мужем не раз бывали у неё в гостях, в коммунальной квартире на улице Горького. А на встрече 10 января 1988 года, тогда Анастасия Ивановна уже жила в квартире на улице Большая Спасская, Цветаева подарила Лизе свою книгу «Воспоминания» с надписью: «Дорогой моей ученице Лизе Симуни на добрую память о прошлом. С добрыми пожеланьями. А. Цветаева, на 94 году». Об этой встрече рассказано в книге, выпущенной «Глебами» и тоже подаренной с автографом в Павлодар – «Телефон на Б. Спасской. 1988» (Москва, 2003).

   Учительница и ученица встречались и в  Прибалтике, в Паланге в 60-е годы. Там Анастасия Ивановна, направляясь к морю вместе с внучкой Ритой, всегда несла с собой в сумке учебники по английскому языку. Занятия не прерывались ни на один день – как и в далёкие сороковые, на станции Известковой…

 Благодаря большому другу нашего музея Э.Б. Калашниковой наши фонды пополнились оригиналами фотографий Лизы. Дело в том, что Эльвира Борисовна в прошлом году встретилась в Москве с мужем Елизаветы Яковлевны – Э. Френкиным (нижний снимок, в цвете), и он передал для нашего музея фотографии Лизы в детстве и юности, а также снимок могилы матери (С.И. Симуни) на станции Известковой.

 Пришедшие на встречу в музей узнали о судьбе Е.Я. Симуни, прослушали отрывки её воспоминаний из книги «Последний луч Серебряного века», а также рассказ А.И. Цветаевой «Лиза и Дёша» из книги «Непостижимые» (Москва, 1992).