Блоги

Анастасия Ивановна Цветаева ушла из жизни 5 сентября 1993 года.

В музее писательницы мы всегда вспоминаем эту печальную дату.

Пять лет назад наш музей выпустил книгу биографов А.И. Цветаевой Глеба Казимировича Васильева и Галины Яковлевны Никитиной «Встречи-свидания с А.И. Цветаевой». Отдельная глава книги посвящена этому дню, 5 сентября (повествование ведётся от имени Галины Яковлевны Никитиной).

                                             Глава 23. Как это было

                     (День смерти Анастасии Ивановны Цветаевой)

       Накануне Глеб, Ира Карташевская и я условились поехать навестить Анастасию Ивановну. Ира, бывавшая последнее время каждый вечер на Спасской, сказала, что Анастасия Ивановна слаба; по-прежнему не говорит.

Правда, чувствуется, что она как будто хочет что-то сказать, но от слабости голос очень тих. Она неплохо (для её настоящего состояния) поела и спала. Так что мы, надеясь, что ей будет, может быть, чуть получше, встретились с Ирой и в два часа поехали. Перед этим по радио была передача о Коктебеле: Марина Урусова беседовала с Оксаной Бузук из Коктебеля и прочла отрывок из воспоминаний Анастасии Ивановны о приезде в Коктебель и о её первой встрече с Максом Волошиным. И как только передача закончилась, мы сразу же поехали.

       По дороге на Спасскую мы сорвали великолепную ветку рябины для Анастасии Ивановны, как это делали в прошлом году – в память о Марине. Поднимаясь в лифте, мы желали, чтобы Анастасия Ивановна чувствовала себя хоть чуть-чуть получше… Ира постучала в дверь, чтобы звонок не потревожил Анастасию Ивановну, дверь открыла Оля. Лицо её было в слезах: «Бабушка умерла…». Мы остолбенели – «Как?..».

       «Да, без десяти два… Я стала вам звонить, но Ирина мама сказала, что вы едете сюда…».

       Мы, притихшие, вошли. В комнате был слышен голос священника, читающего молитвы. Это был отец Александр, духовник Анастасии Ивановны. Оказывается, он, закончив службу, не зная, что Анастасия Ивановна скончалась, приехал её навестить, как и мы. В комнате, кроме нас, были Валентина Фёдоровна Гаврилова, медсестра, которая последние месяцы ухаживала и была при Анастасии Ивановне; правнуки – Андрюша и Гриша, приехавшие чуть раньше, когда Анастасия Ивановна была ещё жива; помощница отца Александра; позже пришли поэт Дина Терещенко, Галя Данильева и Таня Мельникова.

       После ухода о. Александра Оля рассказала о последних часах жизни бабушки, о попытках Валентины Фёдоровны и её удержать жизнь Анастасии Ивановны – массаже сердца, поддерживающих уколах, искусственном дыхании – до приезда «скорой помощи». Но когда приехала «скорая» - было уже поздно… Врач, констатировавший смерть, сказал, что всё, что они делали для поддержания жизни – было правильно…

       Мы совместными усилиями привели комнату в соответствующий этому событию вид. Ира и Валентина Фёдоровна подготовили Анастасию Ивановну, одели её в приготовленную приехавшими  девочками-художницами Надей и Ирой одежду и положили, как полагается. О. Александр прислал из церкви служительницу с церковным покрывалом, псалтырем и свечами. Каждый из нас взял по свече и отдал последнее прости  Анастасии Ивановне, молясь под чтение псалтыря.

       Приехала проститься Юля Кунина с мужем – она улетала на следующий день в Америку. Пришла Эля, дочь Валентины Фёдоровны (которая попеременно с матерью ухаживала за Анастасией Ивановной); пришёл  Владимир Ильич Тарасов… По просьбе Оли я сделала ряд звонков, извещая близких и друзей об уходе А.И. Цветаевой, а также пыталась дозвониться до похоронных бюро, чтобы прислали бальзамировщика – произвести заморозку (в квартире было довольно тепло, открывать двери и окна – нельзя, горят свечи…). Но все попытки добиться этого «за любую плату» остались напрасными – довод один: нет справки врача о смерти. Оказывается, документ «скорой помощи», констатировавшей смерть, не документ, и без справки врача эту процедуру делать никто не будет – «это подсудное дело»! «Подсудное дело»  - произвести необходимое предохранение тела! Но… что поделаешь… страна «законов»… Это произошло в воскресенье, а в воскресенье поликлиника Литфонда (как и многие другие) не работает, и в ней не было (?!) дежурного врача… Только когда будет справка… извечная справка, без которой ты не ты...

       Звонила директор Музея изящных искусств Ирина Александровна Антонова, которая на следующий день уезжала в командировку. Она сказала Оле, что даст соответствующие распоряжения работникам музея оказать необходимую помощь. Спросила, не будут ли ставить гроб с телом Анастасии Ивановны в музей для гражданской панихиды. Оля категорически отказалась: «Нет, нет… спасибо. Это не нужно, - и добавила, - и бабушка не хотела бы этого…».

       Оля позвонила в Америку своей сестре Рите, которая в это время была больна. Для Риты это сообщение было очень тяжёлым и добавилось к её переживаниям о больной маме, Нине Андреевне…

       А в квартире продолжались необходимые при этом печальном событии хлопоты, приходили друзья, уходили с поручениями, и т.п. …

       Анастасия Ивановна лежала со спокойным, чуть похудевшим лицом, и в колеблющемся от свечей воздухе казалось, что она дышит, спит… Перед уходом я подошла поцеловать её – очень спокойное, тихое лицо, и даже, что удивительно, не холодный, а тёплый лоб. Не верилось… Спит… Пусть будет также спокойно и светло её душе. Прости нас и оставайся с нами, дорогая Анастасия Ивановна, подарившая нам годы прекрасных встреч, людей и любви.

       P.S. Вероятно, всё же есть предчувствия. Мы с Глебом собирались поехать к Анастасии Ивановне на наступающей неделе. Но почему-то ночью возникло у меня какое-то беспокойство, появилось чувство необходимости поехать немедленно, завтра, в воскресенье. Мне показалось, что она ждёт нас… Это как-то больше чувствовалось, чем думалось. У меня перед глазами была Анастасия Ивановна, лежащая, как рассказывала Ира, на правом боку, так как на спине ей было лежать очень болезненно из-за появившихся пролежней, такая слабая, и, как мне представлялось, всё время думающая… Как-то она сказала Ольге Владимировне Трухачёвой: «Мысль есть, а слов нет…».

       И ещё – мне вдруг стало страшно опоздать, не застать… И мы поехали к ней – к живой, но… н е   з а с т а л и…

    5 сентября 1993 г.»

Хранится в музее журнал «Караван историй» со статьёй Ольги Андреевны Трухачёвой «Перед смертью бабушка увидела дверь с надписью «Анастасия»…»

Анастасия Ивановна умерла на руках у младшей внучки, и Ольга Андреевна очень трогательно и взволнованно рассказывает в этом интервью о последних днях и минутах жизни бабушки:

«Умирая, бабушка поворачивалась ко мне и просила: «Смотри на меня. Ты – единственное, что у меня осталось», Последние её слова были: «Оля, зачем…»

Внучка, как и биографы писательницы, вспоминает радиопередачу о семье Цветаевых, которая шла в этот день. «…И как только она закончилась, бабушка умерла».

Цветаевская мистика, Цветаевские совпадения…

Умерла Анастасия Ивановна в день рождения своей племянницы Ариадны Эфрон, дочери Марины Цветаевой.

В фондах музея хранятся многочисленные газетные вырезки с некрологами из разных изданий, фотографии прощания и похорон. На многие стихотворения, посвящённые уходу Анастасии Ивановны, павлодарские барды написали песни, которые звучат на цветаевских встречах.