Блоги

Рассказывает литературный секретарь, биограф Анастасии Ивановны Цветаевой Станислав Артурович Айдинян:

 

В актовом зале Дома дружбы состоялась Международная научно-практическая конференция  «Независимости Республики Казахстан - 25 лет: измерение историей», посвящённая 25-летию независимости страны. В конференции приняли участие представители Ассамблеи народа Казахстана, ученые, общественные деятели, преподаватели и сотрудников ВУЗов, научно-исследовательских учреждений, этнокультурных центров.

Приехали гости из Астаны: Садыков Тлеген Садыкович – декан исторического факультета Евразийского национального университета им. Л. Гумилёва, доктор исторических наук, профессор, академик Академии истории и общественных наук РК; Дукенбаева Зада Оразгалиевна – заведующая кафедрой Евразийских исследований Евразийского национального университета им. Л. Гумилёва, доктор исторических наук, профессор, академик Академии истории и общественных наук РК.

До начала заседания столичные гости побывали в музее А.И. Цветаевой, с большим интересом ознакомились с экспонатами, узнали много нового о жизни и творчестве замечательной русской писательницы, чья жизнь была связана с Павлодаром.

 

 

 

В 2016 году исполнилось 110 лет со дня рождения замечательной русской поэтессы Ирины Кнорринг. Исследователь её творчества, литературовед, член Союза писателей Москвы Ирина Михайловна Невзорова прислала в адрес Славянского центра Павлодара ряд материалов, связанных с И. Кнорринг.

Очень приятно, что наш сайт пользуется такой популярностью у литературоведов и читателей из разных уголков России!

О. Григорьева.

                                          Поклонный крест в Елшанке

и Кнорринги

 Имя Кноррингов связано с Казахстаном по многим руслам.

В Алма-Ату вернулся из эмиграции в конце 1955 года историк, педагог и писатель Николай Николаевич Кнорринг (1880, Елшанка Самарской губернии – 1967, Алматы, Казахстан), вместе с зятем и внуком, Игорем Софиевым. Н.Н.Кнорринг же был хранителем и публикатором творческого наследия своей дочери, поэтессы Ирины Кнорринг (1912, Елшанка – 1943, Париж). В Казахстане отбывал ссылку и был расстрелян брат Н.Н.Кнорринга – ветеринар и юрист Борис Николаевич Кнорринг (1875– около 1940). Ныне в Алматы живут наследники Ирины Кнорринг. Среди них – ее невестка (вдова Игоря Софиева), поэт, писатель и публикатор семейного архива Надежда Михайловна Чернова-Софиева, и правнук И. Кнорринг – Алексей Алексеевич Вышневский. (Кстати, Н.М. Чернова – уроженка Павлодарской области, она родилась в Баянауле. В павлодарском областном литературном музее им. Бухар жырау есть экспозиция по её творчеству. – О.Г.)

А находилась усадьба Кноррингов в селе Елшанка Сергиевского района Самарской области (в прошлом: Самарский уезд  Самарской губернии).

16 октября 2016 г. в селе Елшанка состоялось освящение Поклонного креста на Чичёре. Святой обряд совершил глава Суходольского благочиния Отрадненской епархии Русской Православной Церкви протоиерей о. Василий (Анисимов). На кресте выгравирован текст:

                              На Отчизну нашу, Россию,

излей благодать Твою, Боже!

Сей честной крест сооружен в память о Никольской церкви,
возведенной на Чичёре на средства прихожан в 1776 г.
и утраченной в 1930 г.,
и в память православных христиан,
покоящихся на церковном погосте

                          В Никольской церкви крестили уроженку села Елшанка 

поэтессу Ирину Кнорринг (1906–1943)

       Крест сооружен по благословению благочинного Суходольского округа

Отрадненской епархии РПЦ прот. Василия (Анисимова),
 на пожертвования
в 2016 году от Рождества Христова

 Скульптор И.В.Клесарев

 На снимке справа: Поклонный крест в мастерской скульптора Игоря Клесарева. Наверху: И.Клесарев (слева) и его помощник Виталий за работой. Внизу (слева направо): члены Инициативной группы по сооружению Поклонного креста в Елшанке И.М. Невзорова, Т.С.Жукова и А.Ю. Невзоров.

 Подробно о церемонии освящения можно прочитать в газете «Самара Благовест» (http://благовестсамара.рф/-public_page_31548 )

Имя Ирины Кнорринг неслучайно выгравировано на кресте. Поэтесса все годы эмиграции вспоминала о своей малой родине, в мечтах жила встречей с ним, а в стихах прославила любимое заволжское село. В 2016 году исполнилось 110 лет со дня рождения Ирины Кнорринг, творчество которой вышло из тени и стало предметом пристального внимания современников. Ее поэтические сборники выложены в Интернет.

Вот несколько дополнительных ссылок на статьи, дающих представление о творческой судьбе поэтессы и ее семьи в России и с эмиграции: (http://yubik.net.ru/_ld/2/228_museum-cvetaeva.pdf , http://kreschat.newhost.ru/40/25.htm,  http://magazines.russ.ru/nj/2008/253/ne13.html, http://www.ssc.smr.ru/media/journals/izvestia//2009/2009_4_242_247.pdf, http://www.asiaafrica.ru/index/12-09/Nevzorova.pdf, http://www.kovcheg-kavkaz.ru/issue_36_343.html, http://www.utoronto.ca/tsq/35/tsq35_nevzorova.pdf.

После освящения Поклонного креста отцу Василию, матушке Татьяне и всем участникам церемонии было предложено праздничное угощение. Было зачитано Приветствие, присланное – от своего имени и от имени потомков Ирины Кнорринг – ее невесткой Надеждой Михайловной Черновой-Софиевой.

Песни на стихи Ирины Кнорринг исполнили солистки ансамбля «Грустиночка» Е.М.Летуновская и Г.Б.Земскова (музыка Е.М.Летуновской) и экс-директор чекалинской школы С.М.Липатов. Для всей округи Ирина Кнорринг стала певцом малой родины и символом Елшанки.

Импульсом к «возвращению» Кноррингов в Елшанку и развитию литературного краеведения стал выход дневников Ирины Кнорринг (Кнорринг И.Н. Повесть из собственной жизни: Дневник. В 2-х томах / Подготовка текста Н.Н.Кнорринга и Н.М.Черновой; вступ. ст., коммент., аннотир. указ. имен И.М.Невзоровой. – М.: Аграф, 2009, 2013. Серия «Символы времени»). Как результат, в 2012 и 2013 гг. в Елшанке были проведены два семинара «Кнорринги и современность: потенциал традиции».

Кроме местных краеведов и учителей, в семинарах участвовали профессора и студенты СамГУ, а также жители села и всего района (см. http://www.sergievsk.ru/Kultura/Literaturnyy_Sergievsk).

Первый семинар проходил в здании поселковой школы, берущей начало от Школы Кнорринга» (подробнее см. http://www.samluka.ru/2312/LUKA%2023.pdf; (http://www.samluka.ru/2715/Luka27.pdf).

Второй семинар проходил в поселковой Доме культуре, построенном на месте уничтоженной Никольской церкви и ее погоста. Так было принято в годы официального безбожия: на месте уничтоженной церкви строили дом культуры. Тогда и зародилась у сельчан и участников семинара идея о сооружении Поклонного креста – в память о России распятой.

Жизнь сельчан, шедшая на Руси по церковному календарю, была неотделима от Никольской церкви. Вот некоторые данные о Никольской (Николаевской) церкви в селе Елшанка Чекалинской волости, 5-й благочинный округ:

1776 г. (восстановление Елшанки и всего района от последствий пугачевского восстания) – на средства прихожан построена деревянная церковь, с колокольней и сторожкой, рассчитанная на 400 человек. «Престол один − во имя Святителя и Чудотворца Николая»;

1853 г. – в церкви произведен ремонт;

1868 г. – начато «исправное ведение» летописи церкви и прихода;

1860-е гг. – при церкви оборудована большая библиотека, где хранились книги духовного содержания и произведения русских писателей и философов. В библиотеку все свои книги передал деятель местного земства, титулярный советник Николай Егорович Кнорринг (1840–1914), дед Ирины Кнорринг;

1875 г. При церковном приходе открыто двуклассное Министерское училище (Земская школа). Блюстителем школы состоит титулярный советник Н.Е.Кнорринг;

1921–1924 гг. Большевики закрыли в Самарской епархии все церковноприходские и духовные школы, конфисковав их библиотеки и имущество. В связи с голодом, инспирированным самими большевиками, из самарских церквей и монастырей были изъяты и бесследно исчезли все материальные ценности (оклады, иконы, Евангелия, церковная утварь ХVII-ХVIII вв.) Эти печальные события не обошли стороной и Никольскую церковь в Елшанке;

1928–1933 гг. Этот Период стал самым тяжелым временем для всей Самарской епархии. Это было время тотального уничтожения Православной Церкви. В 1930 г. была разрушена Никольская церковь и постепенно ликвидирован церковный погост. Место, где стояла церковь, и поныне называют Чичёр, т.е. «пуп», – самое высокое место в селе.

С Никольской церковью связаны радостные и горькие страницы каждой семьи и летописи села. Об этом свидетельствуют, в частности, воспоминания Нины Кнорринг «Ближе к сердцу: мой русский дом», написанные в эмиграции и выпущенные сначала на датском языке, затем на русском языке (опубликованы в алматинском журнале «Простор»: http://prostor.ucoz.ru/publ/57-1-0-1912, http://prostor.ucoz.ru/publ/57-1-0-1912, http://prostor.ucoz.ru/publ/57-1-0-1931). Автор воспоминаний старался донести до датчан высокую красоту и глубокую тайну православных традиций своей страны, которая до конца ее жизни была ей «ближе к сердцу».

В Елшанку была привезена земля с могил Николая, Ирины и Гали Кнорринг. И по благословению о. Василия прикопана к основанию креста. Однако, землю с могилы Нины Кнорринг, похороненной в Копенгагене, к сожалению, пока не удалось привезти в ее «русский дом», Елшанку, где навек осталось ее сердце. Но краеведы, паломники и следопыты и не думают заканчивать свою работу. Да поможет им Бог.

 

И.М.Невзорова, член Союза писателей Москвы

 

 Сочинения елшанских школьниц

 Жители Елшанки издавна славятся своими талантами, в том числе, поэтическими и музыкальными. И ныне многие жители села интересуются поэзией, сами пишут стихи и сочиняют песни.

На уроках внеклассного чтения Елшанские школьники изучают творчество своей землячки Ирины Кнорринг и не могут оставаться равнодушными к ее трагической судьбе (судьбе изгнанника), отраженной в стихах и дневниках. Детство и юность поэтессы связано с судьбой их родного села.

«Кто я?», «Зачем я живу?» – такие вопросы задавала юная поэтесса, подобные вопросы задает и современная молодежь.

Подтверждением тому являются работы учениц ГБОУ СОШ с. Елшанка м.р. Сергиевский (педагог Г.Б.Земскова) Юлии Липатовой, 11 класс (очерк на тему: «Вернуться в Россию стихами...»: к 110-летию со дня рождения Ирины Кнорринг) и Полины Орнштейн, 9 класс (исследование на тему: «Творчество поэта Ирины Кнорринг, уроженки села Елшанка Сергиевского района). А также исследовательская работа Татьяны Кожуховской, 10 класс МБУ «Школа №58» г. Тольятти (педагог Т.И.Петрова) на тему «Елшанка, Дворянское гнездо Самарской губернии, как объект внутреннего туризма». Автор работы стал лауреатом XXIII Всероссийских юношеских чтений имени В.И.Вернадского (МГУ, Москва). Работы, разнящиеся по стилю и жанру, объединены главным: любовью к своей родной земле, живую воду которой они впитывают, как делала это сотню лет назад их предшественница Ирина Кнорринг.

 Юлия Липатова

ученица 11 класса
ГБОУ СОШ с. Елшанка
м.р. Сергиевский Самарской области
Педагог: Земскова Галина Борисовна

 

«Вернуться в Россию стихами...»

к 110-летию со дня рождения Ирины Кнорринг

Очерк

 

«Большой деревянный дом, где знакомым и родным кажется скрип каждой половицы, двери, ставни. Окна дома выходят на улицу. Но не там было особенно интересно и заманчиво. Самое интересное и привлекательное было за домом, во дворе. Это, прежде всего, огромный сад, одним своим боком спускавшийся прямо к берегу озера. Это, конечно же, огромная сосна, которую посадил когда давно дедушка. Она раскинула свои коряжистые, но совсем не уродливые, а даже сказочно-причудливые лапы-ветви. Здесь, помнится, был тайник-секретик, о котором знала только она одна. Это и заросли сирени, где можно было запросто заблудиться, или, в крайнем случае, спрятаться от няни, зовущей к послеобеденному сну. И это, безусловно, озеро! Ее любимое Липовое озеро! Серебристая гладь воды отражает вековые липы, гурьбой собравшиеся на том берегу. Их приторно-медовый запах в начале лета настолько насыщает воздух, что, кажется, он сохраняется до самого конца лета. Хорошо в солнечный день проплыть на лодке от мостков в саду до самого дальнего поворота озера! Ощутить свое родство со всей этой красотой, так щедро подаренной ей, маленькой девчушке, лишь только за то, что она так рано научилась слушать тишину, наполненную жизнью, радоваться всем сердцем красоте этого мира, вечного, как сама жизнь....», – может быть, такие воспоминания о детстве, проходившем в родном селе Елшанка, хранила в своей памяти Ирина Кнорринг, не по собственной воле, а по злой судьбе нашедшая пристанище в чужом для нее доме, в чужой стране.

Из милой сердцу Елшанки ее, маленькую девочку, увезли в ноябре 1920 года родители, подчиняясь требованию того страшного, непонятного ни взрослым, ни тем более ребенку времени. Вина Ирины была только в том, что она родилась в дворянской семье. И никого не интересовало, что ее отец, Николай Николаевич Кнорринг, в первую очередь, был историком, педагогом, а уже потом помещиком. И никто не хотел принять к сведению, что род Кнорринг отличался той самой особой русской интеллигентностью, порядочностью, образованностью и добросердечием, которые были присущи лучшим представителям русского просвещенного дворянства.

Ветру, разгулявшемуся «на всем Божьем свете», возжелавшему «мировой пожар раздуть на крови», нельзя было что-то доказать, в чем-то разубедить. Собрав самое необходимое, семья Николая Николаевича Кнорринга в переполненном товарном вагоне бежала на Юг России, затем – в набитом до отказа трюме корабля – в Тунис, в Бизерту. И если отец Ирины, Николай Николаевич сделал свой выбор сознательно й уехал из России от революционной смуты за границу уже сформировавшимся человеком, то Ирину беженство застало ребенком. Свои последние впечатления от Родины, родной и вдруг ставшей чужой, непонятной и даже враждебной Ирина Кнорринг воплотит в такие строки:

 

Россия – тоска, разговоры,

О барских усадьбах, салазках...

Россия – слова, из которых

Сплетаются милые сказки. –

 

– выразив и тревогу, и страх от происходящего вокруг, и тоску от безысходности и утраты милого «русского старого лада», «из которого сплетались сказки, по-видимому, рассказанные елшанской няней в их родовом поместье.

В своих дневниках Ирина пишет о своей жизни вдали от Родины:

 

«Жизнь какая-то не настоящая. Конечно, я не могу говорить о России, потому что я ее не знаю, особенно новую. Но я очень чувствую ее отсутствие, ее потерю. Я это сильно чувствую и в этом смысле я могу и имею право говорить о России...»

 

И она о ней говорит, почти в каждом из стихотворений. «Россия, родная Россия, когда же ты стала чужой?» – задает юный поэт вопрос, на который всю жизнь ищет поэтический ответ:

 

Зачем меня девочкой глупой

От страшной родимой земли,

От голода, тюрем и трупов

В двадцатом году увезли?

 

Каждое ее стихотворение – крик души, раненой еще в детские годы... Ведь будучи почти еще ребенком, Ирина не могла понять, почему в одночасье рухнул мир, добрый и прекрасный, многообещающий и счастливый. Почему она не должна жить там, где было ей так тепло и уютно, где она была самым счастливым на свете человеком? Почему только в мечтах она может проложить дорогу в тот край, куда так тянет ее сердце?

Шли годы. И вот уже 30-е, 40-е. За это время у Ирины Кнорринг выходят сборники стихов, где очень проникновенно поэт делится своими думами о России, о событиях, перевернувших весь ход истории. И о таких, как она сама, оторванных от родной земли изгнанников; говорит от имени тех, для кого осталась только одна отрада – возможность выразить в слове горькую долю своего бездомного поколения.

Русский поэт Ирина Николаевна Кнорринг прожила очень мало – всего 37 лет. Она мужественно боролась со своей болезнью. Но диабет победил. Ирина Кнорринг умерла 23 января 1943 года. Ее могила находится под Парижем. И пусть Ирина Кнорринг жила вдали от России, похоронена во Франции – она и ее творчество принадлежат России. Ее стихи живут и будут жить с нами в новой России, которую так любила Ирина Николаевна Кнорринг. Они останутся снами, как свидетельства великих чувств, противоречивых, но великих страниц нашей истории.

В этом году мы отмечаем 110-летие со дня рождения поэта Ирины Кнорринг. Ее мечта вернуться в Россию, посмотреть хотя бы еще один раз на Липовое озеро, на родной дом так и осталась неосуществленной. Но осталось ее творчество. И сегодня стихи и дневники Ирины Кнорринг читают жители села Елшанка и всего Сергиевского района.

Творчество И.Н.Кнорринг – часть великой русской культуры. Она своими стихами и прозой вернулась в Россию, вернулась на малую свою родину, как всегда об этом мечтала, говоря: «Мой воздушный замок – семейный очаг. Ключ от замка – Елшанка...»

 

Список использованной литературы

 

1.      Кнорринг И.Н. Повесть из собственной жизни: Дневник. В 2-х т. Т. 1 / Подгот. текста Н.Н.Кнорринга, Н.М.Черновой; вступ. ст., коммент. И.М.Невзоровой. – М.: Аграф, 2009. (Серия «Символы времени»)

2.      Кнорринг И.Н. Повесть из собственной жизни: Дневник. В 2-х т. Т. 2 / Подгот. текста Н.Н.Кнорринга, Н.М.Черновой; вступ. ст., коммент. И.М.Невзоровой. – М.: Аграф, 2013. (Серия «Символы времени»)

 

 Полина Орнштейн, 

ученица 9 класса
ГБОУ СОШ с. Елшанка
м.р. Сергиевский Самарской области
Педагог: Земскова Галина Борисовна

 

Творчество поэта Ирины Кнорринг –
уроженки села Елшанка Сергиевского района

Исследование

 Зачем меня девочкой глупой

От страшной родимой земли,

От голода, тюрем и трупов

В двадцатом году увезли?

Ирина Кнорринг

 Введение

 «Моя жизнь, мой символ – черный крест… Мне стоило колоссальных усилий вдуматься в свои мысли, заглянуть в свою душу и разобраться, что во мне – правда, что – ложь...», – эти слова принадлежат Ирине Кнорринг, будущей поэтессы 20 века, вынужденной быть эмигранткой, отлученной еще в детском возрасте от России в 20 годы. В момент написания стихов поэту всего 14 лет. Вокруг – война, кровь, несправедливость, грубость... А девочка-подросток хочет «заглянуть в свою душу».

Когда я прочитала эти строки о И.Кнорринг, поразившись ее внутренней организованностью, требовательностью к себе, решила вместе с ней самой взглянуть в ее душу, чтоб не только понять ее, подростка из далеких 20-х годов 20 века, но более всего –себя, пятнадцатилетнюю представительницу начала 21 века.

Между мной и Ириной Кнорринг целый век. Но это не важно. Важно то, что ее сверстников в 21 веке волнуют те же вопросы: «О, как много оказалось лжи! Глупая, пустая жизнь!.. Нужна победа над собой, нужна борьба…», – разве не возникают в наше время подобные мысли у взрослеющего подростка, стремящегося разобраться в сложном мире взрослых?!

Настоящими откровениями стали для меня стихи и дневниковые записи И.Кнорринг, поэта – эмигранта начала 20 века, которые я прочитала в книге Кнорринг И.Н «Повесть из собственной жизни», вышедшей в серии «Символы времени».

Они произвели на меня неизгладимое впечатление, поразили своей глубиной. Я решила исследовать творчество Ирины Кнорринг. В подготовке своей работы использовала материалы, собранные в поселенческой библиотеке нашего села Елшанка о семье Кнорринг и о Ирине Николаевне Кнорринг, в частности.

Проблема исследования. Я считаю, что творчество поэта, чье судьба связана с моей малой родиной, изучено мало, а достойно того, чтоб оно было известно более широкому кругу, особенно молодых, ищущих себя людей.

Проблема эта актуальна, потому что в настоящее время вопросы духовного оздоровления молодежи очень важны. А в поэзии запечатлен не только наш язык, но и наша история, наша культура, особенность и неповторимость России. Кроме того, в связи с тем, что 2014 год объявлен Годом Культуры, важно в культурное пространство нашего края вернуть утраченные страницы истории и культурного наследия.

Цель моей работы. Познакомиться с основными этапами биографии поэта И.Н.Кнорринг, уроженки с. Елшанка, с её творчеством, проанализировать тематику её стихов, понять особенность творчества, её индивидуальность; через стихи постараться познать и характер автора, и историческое время, в которой ей довелось жить и творить.

Объектом моего исследования является творчество поэта И.Н.Кнорринг. Для написания исследовательской работы я проводила анализ ее стихов и дневниковых записей.

В своей работе я решила рассмотреть следующие вопросы: что такое поэзия, для чего она нужна в современном мире, что собой представляет И. Кнорринг как личность и поэт, какие проблемы волнуют молодого поэта И.Кнорринг, с помощью каких языковых средств художественной выразительности поэт выражает свои чувства и мысли.

 

 

1 часть

Слово о поэзии

В 1869 году Ф.И.Тютчев написал четыре строчки, напечатанные лишь в следующем веке:

Нам не дано предугадать,

Как наше слово отзовется,-

И нам сочувствие дается,

Как нам дается благодать…

 

Наверное, это в первую очередь сказано о поэтах, слово которых воздействует на читающего их. Условно говоря, поэт – мощный передатчик, а читатель или слушатель его стихов – приемное устройство с разной способностью преобразования сигналов.

На самом деле, конечно же, все намного сложнее. Каждый человек наделен своей фантазией, своим жизненным опытом, набором своих впечатлений. И потому, читая строки стихов, каждый расшифровывает их на свой лад.

Читая стихи, мы становимся соавторами поэта. Вот почему стихи, понравившиеся нам, живут в нас самих. Потому иногда ловишь себя на том, что начинаешь вдруг повторять любимые строки и по-новому их оценивать. По-новому потому, что мы беспрестанно меняемся. И прежде всего меняется наш внутренний мир. Уверена, что поэты ждут от нас именно такого переменчивого отклика. Ведь для них стихи – это нечто живое, а не раз навсегда сотворенное, застывшее.

Вот почему не только при первом, но и при любом последующем чтении каждого стихотворения справедливы тютчевские слова «Нам не дано предугадать, / Как наше слово отзовется…»

Не дано, потому что, чем больше поэт, тем больше его доверие к читателю, к умному читателю, способному относится к чтению стихов как к работе, требующей серьезных способностей, прежде всего способности сопереживать.

Сегодня читателей стихов мало, особенно среди молодых. Это можно объяснить многими причинами. Увлечение телепередачами, общением в социальных сетях, телефонах, электронных «игрушках» и пр. ведет, к сожалению, к эмоциональному оскудению молодежи. Столь желанная свобода личности не всем оказалась по силам. Не каждый из подрастающего поколения справляется с такой свободой, требующей самоуглубления, самоограничения, серьезной работы в одиночестве. Поэтому мы наблюдаем, что многих тянет к «стадности», и вместо лирики они выбирают наиболее массовый вид искусства – симбиоз пения и физических упражнений, когда до предела наполненный зал одновременно что-то кричит и прыгает…

Я уверена, что сегодня, во времена всеобщей растерянности, утраты нравственных критериев, всем неплохо бы возвратиться в залы, где читались (без микрофонов!) стихи, в тишину библиотек, где можно открыть томик А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, Анны Ахматовой… или Ирины Кнорринг.

Поэзия, на мой взгляд, наподобие самолетного гирокомпаса, определяющего стороны света, может стать для каждого молодого человека надежным ориентиром в нравственном и духовном пространстве.

 

 

2 часть

Слово о поэте Ирине Кнорринг

Поэзия – предмет капризный. Говоря о стихах, непременно размышляешь о личности пишущего, о ее бесконечном своеобразии.

Ирина Николаевна Кнорринг родилась 21 апреля 1906 года в селе Елшанка Самарской губернии, в родовом поместье семьи Кноррингов. Родители Ирины – дворянин Николай Николаевич Кнорринг и дочь статского советника Марии Владимировны Щепетильникова.

Когда Ирина родилась, ее родители были студентами: Мария Владимировна училась на Высших женских курсах в Москве, Николай Николаевич – на историко-филологическом факультете Московского университета. Первые годы своей жизни Ирина жила в Елшанке, в семье дяди и тети. После окончания университета Николай Николаевич Кнорринг был направлен в Харьков в качестве директора гимназии. Туда переехала и семья. Но каждые каникулы Ирину привозили в Елшанку, где она считала своих двоюродных братьев и сестер родными.

Именно в Елшанке Ирина освоила грамоту в возрасте четырех лет, а с восьми лет начала писать стихи. В 1914 году Ирина поступила в приготовительный класс женской гимназии Покровской и Ильяшевой.

С 1917 года началась черная полоса в жизни семьи и Ирины Кнорринг: реквизировали гимназию, все классы объединили в Вознесенскую женскую гимназию, где Ирина училась до 20 ноября 1919 года. Затем начались скитания через версты гражданской войны, приведшие семью Кнорринг в Крым, потом в Тунис. Летом 1924 года в Тунисе Ирина сдала экзамены на аттестат зрелости в Морском кадетском корпусе в Бизерте.

В 1925 году семья Кнорринг переехала в Париж. Здесь Ирина знакомится со своим будущим мужем Юрием Софиевым. В браке с ним Ирина Николаевна родила сына Игоря. Тогда же начинается и ее настоящая «литературная» жизнь. Ее стихи печатают в газетах и журналах «Годы», «Грани», «Новое русское слово», «Новый журнал», «Россия и славянство» и др. В 1931 вышел первый сборник И. Кнорринг «Стихи о себе». В 1939 – сборник «Окна на Север».

Умерла Ирина Кнорринг в молодом возрасте в оккупированном Париже от диабета, которым страдала много лет.

После смерти Ирины Кнорринг вышли еще три сборника ее стихов: «После всего. Третья книга стихов» (1941), «Новые стихи» (1967), «После всего. 1920-1942 гг.» (1993). Стихи И.Н.Кнорринг вошли в состав сборников и антологий, печатались на страницах эмигрантских газет и журналов. Теперь И.Н. Кнорринг знают и в России.

Последнее издание ее стихов вышло в 2012 году – миниатюрная книжечка «О чем поют воды Салгира». Стихи И.Н. Кнорринг сегодня известны как зарубежному, так и российскому читателю, имеют своих критиков и поклонников.

 

 

3 часть

Основные темы и мотивы стихов И.Н.Кнорринг

Писатель В.С.Варшавский назвал «незамеченным поколением» русских эмигрантов, которых детьми вывезли из России. «Они помнили ее и всю жизнь тосковали о ней, но по причине малолетства не успели пустить в ней своих корней и испить ее “живой воды»”. Русский язык и русская литература помогала тем детям остаться русскими и воссоздать Россию в своей душе и своем творчестве».

К поэтам «незамеченного поколения» принадлежала и поэтесса Ирина Николаевна Кнорринг (1906–1943). Она сумела сохранить в изгнании русский язык – ключ к океану русской культуры. Ей было свойственно то, что отличает поэта от не-поэта: сила сердечного трепета и желание воплотить его в слове.

Главной темой творчества Ирины Николаевны Кнорринг на протяжении всей ее короткой жизни была тема России, покинутой Родины. Тема Родины переплетается тесно с темой памяти, воспоминаний.

В стихах этой тематики можно условно выделить два основных мотива: мотив «русской тоски» (как это обозначено составителем книги «О чем поют воды Салгира» И.М.Невзоровой), т.е. тоски по Родине, в том числе и по малой родине – Елшанке; и мотив странничества, бесприютности.

Первый мотив прослеживается в стихотворениях «Дай мне песен родины далекой» (1923), «Россия» (1924), «В окно смеется синеватый день…» (1927), «Тишина» (1932), «В деревне» (1932), «В Россию» (1926) и др.

Еще в 1923 году семнадцатилетняя Ирина Кнорринг откровенно говорит о том, что ей «так одиноко, так тоскливо и сиротливо», потому что от родины у нее осталось «только детское воспоминание». Данный мотив она развивает и в других стихах этой тематики.

В стихотворении «Родина» лирическая героиня Ирины Кнорринг, как и она сама, тоскует о «полузабытой», но такой родной России. Родной, потому что образ ее навсегда слился в сердце поэта с воспоминаниями самой счастливой поры человека, детством. В той покинутой России «не тоскуют», так как тоскуют не «там», а здесь, в изгнании. В той России живут сказки, которые Ирина слышала в детстве из уст отца или елшанской няньки. «Там» до сих пор цветет растущая по берегам озера липа; и ель, возвышающаяся прямо у дома Кнорринг, «там» тоже еще растет.

Только «там» теперь нет девочки Ирины. Она живет далеко от России, от елшанского дома, от их сада, где «листья медленно шуршат».

И «лиловая мохнатая сирень» в стихотворении «В окно смеется синеватый день» напомнила вдруг лирической героине детство и Россию, как неотъемлемую его часть. И от этих воспоминаний возникает у нее огромное желание «ласковых стихов», которыми, вероятно, и хочется выразить всю гамму нежности и любви к родине.

В стихотворении «Тишина» Ирина Кнорринг вновь объясняется в любви своей далекой, но такой близкой сердцу России, вспоминая милую Елшанку. Для лирической героини этого стихотворения нет ничего дороже того, «Когда в траве высокой сада / Мелькают зонтики цветов» и «Когда на много километров / Одни пшеничные поля». Она жадно вбирает в себя милые ее душе вспоминания: и голос ветра, и прозрачность вечеров, и даже запах навоза…

Стихотворение «В деревне» – это своеобразный экскурс в прошлое, в те годы, когда Ирина Кнорринг в простом ситцевом платьице бегала беззаботно «вдоль сухих… полей», грызла яблоки и груши из сада своих тети и дяди; и набегавшись и наигравшись вдоволь, спокойно засыпала в своей кроватке.

«В Россию» – так призывно назвала свое стихотворение И.Кнорринг, в котором она выражает свою надежду на то, что все-таки вернется в Россию, путь только лишь ради того, чтоб умереть в краю, где ее «рожала в стонах мать», в краю, «который мыслью не объять».

К стихотворению «Вокруг меня тоска и униженье…» (1923) Ирина Кнорринг взяла в качестве эпиграфа строки из цикла «На поле Куликовом» А.Блока: «Покоя нет. Степная кобылица / Несется вскачь…» В стихотворении поэт размышляет о будущем России и своего поколения. Для нее Россия остается «родной страной». И несмотря ни на что, родина «не умерла» и придут другие времена – «другие вспыхнут дни». В стихотворении не звучит безнадежность, и пусть ее поколение вне «игры», они для своей России «слагают песнопенья», потому что живут мыслью о ней, страдая и любя.

В этом стихотворении уже звучит мотив странничества, бесприютности, оторванности от родины, как и в стихотворениях «Не широка моя дорога…» (1924), «Забывать нас стали там, в России…» (1924), «Изгнанники» (1920), «Я девочкой уехала оттуда…» (1924), для которого И.Кнорринг избрала в качестве эпиграфа строки А.А.Ахматовой, которые можно взять эпиграфом ко всем стихам этой тематики: «Темна твоя дорога, странник, / Полынью пахнет хлеб чужой».

В стихотворении «Забывать нас стали там, в России» слышится огромная горечь, тоска и доля некой обиды за то, что даже в письмах из России «нежности… больше нет». Но упрека тем, кто стал «забывать», нет. Как нет и надежды на то, что все может измениться к лучшему: увы! двери «наглухо закрыты».

В стихотворении «Не широка моя дорога…» Ирина Кнорринг говорит об общности судьбы «чужих, живущих на земле». Цитируя в эпиграфе строчку А.Блока «Мы – забытые следы чьей-то глубины», И.Кнорринг называет свое поколение эмигрантов «отраженными лучами» «каких-то сильных величин». С горечью говорит поэт о себе и таких, как она, переживая то, что им суждено быть «в жизни только эхом в дали рокочущего дня».

Еще больше боли и разочарования в жизни звучит в стихотворении «Изгнанники» (1920), которое принадлежит перу четырнадцатилетней Ирины Кнорринг. Здесь она, возможно, с подростковым максимализмом называет изгнанников «тенями», в которых «жизни нет», «призраками» и даже «прахом».

Об общей бездомной судьбе своего поколения Ирина Кнорринг говорит и в стихотворении «Мы бездомные, глупые дети» (1925). Она даже с какой-то правдивой жестокостью называет таких, как она сама, «злыми, больными». Ирина предполагает, что если и суждено им будет вернуться когда-нибудь в Россию, то вернутся они уже в «край чужой, непонятный» (хоть все-равно «милый»!) лишь для того, чтоб «умирать» «покорно», т.к. «научены долго молчать».

В стихотворение «О России» (1933) И.Кнорринг соединяет два мотива – любовь к родине и оторванности от нее – в единый мотив боли и тоски. Ирина Кнорринг задает такие вопросы, на которые нет ни у нее и ни у кого ответов. И она знает это, и оттого боль сконцентрирована в риторических строках: «Россия! Чужая Россия! / Когда же ты стала чужой?». Лирический герой – двойник Ирины Кнорринг – понимает абсурдность своего положения: «Туда – никогда не поеду, / А жить без нее не могу».

А в стихотворении «Я верю в Россию» Ирина Кнорринг выражает свою уверенность в то, что именно в России все «вершится», происходит что-то очень важное, только в России «бьются скрытые силы», только в России «жизнь идет», потому что она – Святая Россия. И снова огромная любовь к России соединяется с болью оттого, что она может лишь «озираясь» вернуться туда, а не жить ее жизнью.

Творчество И.Кнорринг не ограничивается стихами о Родине и о судьбе изгнанников, хотя и составляют большую его часть. Но о чем бы она ни писала, ее стихи всегда оставались лирическими, интимными. После замужества в 1927 году Ирину Кнорринг стали волновать семейные проблемы. В творчестве стало появляться все больше стихов о любви, о родившемся сыне, о тихих домашних радостях, о своей болезни, которая была мучительна и неизлечима. Именно болезнь, как замечает в своей книге «Повесть о моей дочери» Николай Николаевич Кнорринг, «замыкала образы поэтических переживаний Ирины в узкие рамки личной жизни, очень бедной внешними впечатлениями».

Любовная тема волновала Ирину Кнорринг, как любого человека, как любого поэта. Ее стихи о любви – это настоящая исповедь женщины, жаждущей любви, которой ей, в силу многих причин, недоставало. Потому большинство ее любовных стихов – грустные, даже горестные, но, возможно, в этом-то и скрывается их прелесть. По ним можно проследить историю любовных переживаний поэтессы и ее лирической героини (которую нельзя отделить от автора, настолько стихи И.Кнорринг личные). К этой тематике относятся стихи «Зацветают в Париже фонтаны» (1927), «В Люксембургском саду…» (1929), «Минут пустых и вялых не считаю…» (1927), «Шепчет ночь…» (1929), «Награда» (1929), «Я пью вино» (1929), «Можно все друг другу рассказать» (1931).

Вот в стихотворении «Зацветают в Париже фонтаны» (1927) любовь только-только еще угадывается. Образы стихотворения: вечер, каштаны, кисти сирени, – лишь фон, где уже «сердце быть прежним не может», потому что оно готово любить, ждет любви. Потому-то «в аллеях каштаны / На венчальные свечи похожи».

Или стихотворение «В Люксембургском саду…». Лирическая героиня хочет себя обмануть, что когда-то «притворялась наивно влюбленной», а при этом признается, что этой встречи «вовек не забуду!» как «яркое чудо», которое «бывает только раз в нашей маленькой жизни».

А вот в стихотворении «Минут пустых и вялых не считаю…» (1927) героиня – всё та же, и в то же время – иная: она ждет, и вновь лукавит, говоря, что не считает минут, которые почему-то тогда такие «пустые» и «вялые». И это не сосед в доме напротив «злой и хмурый», а сама героиня хмурится оттого, что «среди случайных уличных прохожих» Его все нет и нет!

В жизни Ирины Кнорринг происходит величайшее событие, отразившееся в ее творчестве: рождение сына вопреки запретам докторов. Его появление стало для Ирины, как она называет в стихотворении «Шепчет ночь…» (1929), чем-то «хорошим, желанным, свято окрылившим весну». Героиня ее стихотворения просит у жизни, чтоб ее сердце билось дольше, потому что из темного уголка слышен «тоненький и жалобный / Детский плач».

Ирина Кнорринг считает, что сын – награда, данная ей за все ее страдания, бездомность, одиночество, муки болезни. За все пережитое – награда – «тихая колыбель, / глаза голубые и детский лобик». Об этом она говорит в стихотворении «Награда» (1929). И продолжая ту же тему, поэт повторяет в другом стихотворении «Все о том же…» (1929), что с рождением сына все стало второстепенным, что «кроме этого синего взгляда, / Этих детских беспомощных рук», ей ничего в жизни не надо.

А история ее чувства к единственному мужчине, который и подарил ей сына, продолжается в стихах. И это уже другие стихи: в них горечь, разочарование.

Так горечь утраты «тех» вечеров, когда Он и Она любили друг друга, звучит в стихотворении «Я пью вино…» (1929). Душа героини стихотворения «обнажена» и болит, и это боль не может заглушить даже «горькое вино».

Или в стихотворении «Пар над чашками…» (1931) любовь уже ассоциируется со «скудным» огнем свечи, когда голос Его «нерадостный, незвонкий», а взгляд «усталый, скучный». Есть ли любовь там, где звучит просьба хотя бы «пробормотать» стихи?! И как приговор этой семье звучат последние строки стихотворения: «Если б не было у нас ребенка, / Мы давно бы умерли с тобой».

Стихотворение «Можно все друг другу рассказать» (1931) продолжает развивать мотив отчуждения недавно любивших друг друга людей. Как о невыносимой трагедии говорит поэт о том, что можно «вместе жить и месте умереть – / И остаться все-таки чужими».

Эти «чужие» вновь мучают друг друга в стихотворении «Давно не говорим» (1932). Ушла любовь безвозвратно: нет тепла, дом кажется тюрьмой, где «все мучительнее быть вдвоем».

Еще одна важная тема в творчестве И.Н. Кнорринг – тема тяжелой болезни и неминуемой близкой смерти. Это стихи «Желания» (1927), «Молчанья ничто не нарушит…» (1929), «Я думаю о медленном конце…» (1929), «О смерти» (1935), «День догорит…» (1936).

Так стихотворение «Желания», написанное Ириной Кнорринг в 1927 году, обескураживает читателя своей жестокой категоричностью: всего два желания у лирической героини этого стихотворения: «жадно» выпить стакан воды и «вытянувшись на кровати» заснуть. Она не говорит о смерти открыто, но читая слова «глубокий, тяжкий сон», почему-то предполагаешь, что второе желание – именно умереть. И это страшно.

Такое же состояние лирической героини в стихотворении «Молчанье ничто не нарушит…» (1929): еще жива, но уже мертва. Страшен этот парадокс тем, что героиня добровольно «ввела» себя в такое состояние: «будто совсем не жива».

И в стихотворении «Я думаю о медленном конце» (1929) тот же мотив нежелания жить из-за невозможности осуществить мечты. Героиня сама себе противоречит, говоря о том, что «больше не тоскует о былом», но при этом плачет (по-видимому, по ночам), скрывая следы слез под пудрой утром.

«О смерти» (1935) – в этом стихотворении звучат угнетающие все более и более поэта мысли о неизбежности ранней смерти от болезни. Героине все чаще снится сон о смерти, и это мучительно для нее, еще молодой женщины, жаждущей жить, а не «безропотно исчезнуть».

И в стихотворении «День догорит…» (1936) – опять слово «безропотно» применено Ириной для того, чтоб передать свой многократно прокрученный в мыслях момент смерти, когда «жизни-то осталось – в белом шприце» инсулина.

Смерть Ирины Кнорринг «вписывается» в длинную череду убийств и самоубийств русских поэтов (как в России, так и в эмиграции, она разделила их судьбу. И к ней относятся слова, сказанные Осипом Мандельштамом: «Попробуйте меня от века оторвать…» Поэт есть символ времени.

 

4 часть

Художественные особенности поэзии Ирины Кнорринг

 

«Я люблю свою тоску», – проговорила однажды Ирина Кнорринг, обнажая тем самым движущую силу своего творчества.

  « Я люблю свою  тоску»,- проговорила однажды  Ирина Кнорринг, обнажая  тем самым движущую силу  своего творчества. Именно эту Господнюю тоску имеют в виду поэты:

Что есть соблазн и все богатства Креза

Под лезвием твоей тоски, Господь?

(О.Мандельштам)

 

Прости, что я жила  скорбя

И солнцу радовалась мало.

(А.А.Ахматова)

 

Анна Ахматова, ознакомившись с шестью толстыми машинописными тетрадями, которые привез ей Николай Николаевич Кнорринг после смерти дочери, написала о стихах до того ей неизвестной поэтессы:

 

«По своему высокому качеству и мастерству, даже неожиданному в поэте, оторванному от стихии языка, стихи Ирины Кнорринг заслуживают увидеть свет. Она находит слова, которым нельзя не верить».

 

Поэт И.Н. Кнорринг принадлежит к Серебряному веку русской поэзии. Но ее творчество лишено каких-либо черт модернизма, свойственного для поэзии этого периода. Творчество Ирины Кнорринг развивалось в русле классической русской поэзии. Из современников ей ближе всех А.А.Ахматова и И.А. Бунин – с ясностью реалистической художественной детали. Близка Ирине Кнорринг М.Цветаева, которая в эмиграции правила некоторые ее стихи. Их сближает огромное чувство тоски по Родине и любовь к русскому поэтическому слову.

Характерными особенностями стихов И.Кнорринг является сдержанность, приглушенные интонации, простота поэтического языка. Ее стихи – это искренний разговор с единственным и вечным свидетелем ее бытия – своей душой. Потому, видимо, Ирина Кнорринг любила цитировать строки Ф.И.Тютчева: «Лишь жить в самом себе умей, \ Есть целый мир в душе твоей».

Работая над анализом стихов Ирины Николаевны Кнорринг, я отметила, что язык поэта прост и лаконичен. Нет ничего лишнего. Но это не значит, что стихи Ирины Кнорринг не выразительны, не ярки.

Следуя традициям классической поэзии 19 века, на которой она воспитывалась, которую увезла в сердце и памяти в свои скитания, И.Кнорринг умело использует в своём творчестве изобразительно-выразительные средства языка.

Так, например, стихотворение «Россия» (1926) представляет собой ярчайший пример богатства языковых средств выразительности в арсенале поэта. Это и излюбленный прием И.Бунина, Ф.Тютчева, А.Фета – метафора, помогающая Ирине Кнорринг создать яркий образ любимой России, оставленной навсегда: «пятна серых деревень», «медной денежкой луна», «теплится душа / Грошовой свечкой».

Это и великолепные эпитеты: «златоглавый монастырь»,« светлый перезвон», «зачарованные леса», «тихие скиты», «освещенное окошко». Все они имеют стилистически завышенную окраску, что говорит о высокой степени чувства лирической героини.

Настоящим находкой И.Кнорринг кажется строка «Тропинка узкая змеится». Читая эти слова, ясно представляешь, как прячется эта узкая тропинка, исчезая в зарослях леса.

Использует в этом стихотворении И.Кнорринг и лексическое средство языка – перифразу, вместо слов «на небе» взяв фразу «на темно-голубой эмали». Или необычные двойные перифразы: «…стонет птица вирь, / Сливаясь с шорохом зеленым»: не птица сливается с шорохом, а ее стон; не шорох зеленый, а трава, из-за которой и слышится шорох. Или строчка «И листья медленно шуршат, / Сливаясь в жалобы и стоны»: не листья сливаются в стоны, а их шуршание.

В этом стихотворении И.Кнорринг использует и синтаксическое средства выразительности. Так, в первой строфе находим неполные двусоставные предложения с отсутствующим сказуемым (парцелляция); во второй строфе преобладают назывные односоставные предложения. Ими передается состояние лирической героини, словно бы ей трудно говорить, мешают слезы, вызванные воспоминаниями детства, прошедшего в России, теперь «полузабытой», воспоминания о которой сливаются с воспоминаниями о сказочных персонажах: Леший, Баба Яга, Жар Птица.

Использует Ирина Кнорринг и анафору: одинаковое начало строк. Как будто пульсирующие удары в висках звучат слова «там», «там», «там». Именно «там» осталось сердце Ирины Кнорринг, в той России, которая будто бы «сошла с «билибинских картин» (повтор в начале строки слова «такой» – тоже анафора).

В стихотворении «В деревне» поэт вновь использует удивительные скрытые сравнения. Например в строках:

И в твою нерасцветшую душу

Перельется широкий закат.

Метафора расширяет «нерасцветшую» (эпитет!) душу лирического героя до границ заката. Или метафора в строке:

Будет голос твой, тонкий и звонкий,

Разрезать предвечерний покой.

Глагол «разрезать» выполняет не столько роль действия, сколь функцию признака голоса. Он настолько «тонкий и звонкий», что даже режущий слух. Для того, чтоб ярче охарактеризовать тот голос, который живет в памяти поэта, И.Кнорринг использует еще и инверсию, ставя определения «тонкий и звонкий» после определяемого слова, тем самым сметив смысловой акцент на конец строки. Использует автор в этом стихотворении и сравнение, только в непривычной форме: в качестве приложения толи слова «гномик» к определяемому слову «сон на яву», толи наоборот – приложением «сон на яву» к слову «гномик», а толи оба – и гномик и сон – сравнения для лирического героя, обозначенного местоимением «ты». Выбор одной из этих трех позиций зависит от того, что хотела сказать И.Кнорринг, или проще – на каком месте можно бы поставить привычный для сравнения союз «как», или «словно».

В стихотворении «Не широка моя дорога…» (1924) Ирина Кнорринг использует интересные эпитеты: «затерянная в пыльной мгле», «чужие», «отраженные лучи», которые позволяют ярче передать ощущение оторванности от родной земли, потерянности. Эта же цель достигается с помощью наречий «униженно», «жалобно», выступающих в качестве эпитетов. Усугубляется ощущение «затерянности» героев с помощью неоднократных повторений местоимения «мы» и «нас», указывающих на общность судьбы странников-эмигрантов. Этой горькой общности в стихотворении придается своеобразная святость благодаря использованию библейских слов «Предтеча», «Апостолы», «простершись ниц».

И снова тот же синтаксический прием – использование неполных и односоставных предложений в первых двух строфах – позволяют и в этом стихотворении передать накал чувства лирической героини.

Повтор местоимений «мы» и «нас» использует И.Кнорринг и в стихотворении «Изгнанники» (1920). Здесь же повторяется и слово «нет», отрицающее всё: стремления, желания, улыбки и даже саму жизнь.

Невыносимость этого состояния помогает передать синтаксическое средство языка парцелляция, когда с помощью тире нагнетается чувство надрыва души. Это же достигается и с помощью морфологического средства: использования отвлеченных существительных  – стремленья, желанья, думы, воспоминанья, участье, счастье, мысли.

Стихотворение «Дай мне песен родины далекой» (1923) также свидетельствует, что поэт владеет богатством выразительных средств русского языка. В нем используются эпитеты, ярко передающие боль героини, страдающей из-за разлуки с «родиной далекой». Это и художественные определения «мне неизвестной», «несчастной», «неназванное желание», «призрачная жизнь». В роли эпитетов выступают и слова категории состояния «страшно», «одиноко», «тоскливо», «сиротливо», характеризующие то, что чувствует лирическая героиня стихотворения, просящая у Бога или у судьбы «дать ей песен родины далекой». Более того, И.Кнорринг использует повтор двух строчек «Чтобы не было так одиноко, / Так тоскливо и сиротливо» – в первой и последней строфе.

Стихотворение «Мы бездомные, глупые дети…» иллюстрирует те же, любимые Ириной Кнорринг, средства выразительности, что и в предыдущих стихотворениях: эпитеты («бездомные дети», «далекая страна», «холодный, мглистый рассвет», «чужие слова», «мутный дождь»). Из синтаксических средств выразительности в этом стихотворении наблюдаются ряды однородных членов (однородные определения, сказуемые, обстоятельства). Мастерски использует в этом стихотворении автор синтаксический прием инверсию, неправильный порядок слов, который позволяет усилить смысловую нагрузку на словах, поставленных на не свойственное для прямого порядка слов место. Как, например, в начале второй строфы: «И блуждаем мы, злые, больные…» и в предпоследней строфе «В край чужой, непонятный, но милый…»

Интересная находка Ирины Кнорринг – симбиоз синтаксического параллелизма с антитезой: «Мы в душе – и не ждем, и не верим, / по привычке – и верим и ждем». Эта находка И. Кнорринг помогает ей передать двойственность положения этих «бездомных» детей своей «родной» страны.

В стихотворение «О России» (1933) тоску и горечь лирической героини Ирина Кнорринг передает с помощью риторических вопросов и восклицаний: «Россия! / Чужая Россия! / Когда ж она стала чужой?» или «Зачем меня девочкой глупой… / В двадцатом году увезли!?»

Поражают силой напряжения чувства глаголы с негативной лексической окраской: «устала», «дряхлеет», «гибнет», «не могу жить».

Есть в данном стихотворении и сравнение. Поэт сравнивает «мелькающие недели» с птицами, хотя при этом утверждает, что живет, «никуда не спеша», с помощью противопоставления выражает чувство обреченности.

В стихотворении «В Россию» И. Кнорринг удачно использует прием метонимии:

Изменилась ли шальная Русь,

Или прежнею кликушей плачет?

Так же ли подсолнухи лущит,

В хороводах в пестрой юбке пляшет…

– для того чтобы ярче передать свои детские впечатления о России, где в деревни народ семечки «лущит» и «пляшет» в хороводах.

А лирическое стихотворение любовной тематики «Можно все друг другу рассказать»(1931) все держится на приеме антитезы и своей формой напоминает стихи М.Цветаевой, когда последняя строка стихотворения отрицает все то, что утверждается во всех предшествующих строчках: можно многое, даже «все открыть, до самого святого», но при этом «остаться всё-таки чужими».

Для Ирины Кнорринг было главным, пройдя сквозь житейские испытания, говорить правду «золотыми словами» языка, к которому сама относилась с трепетом и любовью. Ее «золотые слова» – изобразительно-выразительные средства языка, призванные делать речь точной, ясной, выразительной. Богатство этих средств таят в себе несметные сокровища, которыми умело пользуется Ирина Кнорринг.

В одном из стихотворений И.Н. Кнорринг писала:

 

Я не умею говорить слова,

Звучащие одними лишь словами…

 

И она была права, потому что слова в ее стихах наполнены помимо лексического значения еще и глубочайшим смыслом, понять который возможно до конца только тогда, когда знаешь факты истории и жизни И.Н.Кнорринг, для которой ее стихи были своеобразной духовной родиной, где она могла говорить и думать по-русски, используя все богатства этого языка.

 

Заключение

Роль поэзии в жизни человека, несомненно, велика. Поэзия облагораживает душу человека, помогает увидеть красоту окружающего мира, услышать музыку, ощутить свежее дуновение ветерка и зной раскалённого солнца. Стихи, по словам А.С.Пушкина, должны «чувства добрые» лирой пробуждать, воспитывать высокий эстетический вкус, формировать душу, обогащать язык. Поэзия  –часть нашей духовной жизни.

Талантливый поэт своим творчеством освещает путь в «душеведение» и «человековедение», раскрывая в стихотворных строках малейшие движения души человеческой. Таким талантливым поэтом была наша землячка Ирина Николаевна Кнорринг.

Как восстанавливаются разрушенные храмы, так же нынче нуждается в восстановлении человеческая Душа, которую Ирина Кнорринг считала «храмом нежности и чистоты». И я надеюсь, что стихи ее помогут в этом.

Исследуя ее творчество, я познакомилась с её биографией. Проанализировав её стихи, я отметила, что они разнообразны и поделила их по темам, выделив главные темы и мотивы: тема Родины, мотивы тоски, странничества; тема любви, тема болезни и смерти.

Проанализировав язык стихов Ирины Кнорринг, пришла к выводу, что поэтесса начитана, обладает внутренним созвучием, она живёт в образном мире, воспевая «тихую грусть на земле», используя разнообразные тропы, лексические, синтаксические, стилистические, морфологические средства языка. В арсенале ее творческой лаборатории есть и тропы (эпитеты, сравнения, олицетворения, метафоры), и лексические средства выразительности (прием метонимии, перифраза, противопоставление, повторы), и синтаксические средства языка (инверсия, параллелизм, анафора, парцелляция), и морфологические средства.

Все это богатство использованных поэтом средств языка свидетельствует о том, что для Ирины Кнорринг русский язык – часть ее самой, потому она так хорошо его чувствует и знает. Русский язык для нее способ выражения себя в стихах. А сами стихи – это её жизнь, без них она не представляет своей жизни.

Ирина Кнорринг давно уже стала частью великой русской культуры. Она своими стихами и прозой – вернулась в Россию, вернулась на малую свою родину, как всегда об этом мечтала, говоря: «Мой воздушный замок – семейный очаг. Ключ от замка – Елшанка».

Я считаю, что цель моей работы достигнута. В дальнейшем я хочу продолжить исследование жизни и творчества Ирины Кнорринг, делая акцент на ее дневниковых записях.

 

Список использованной литературы

 

1.       Кнорринг И.Н. Золотые миры: Избранное / Сост. Н.М.Черновой-Софиевой. – Алматы, 2014.

2.       Кнорринг И.Н. Повесть из собственной жизни: Дневник. В 2-х т. Т. 1 / Подгот. текста Н.Н.Кнорринга, Н.М.Черновой; вступ. ст., коммент. И.М.Невзоровой. – М.: Аграф, 2009. (Серия «Символы времени»)

3.       Кнорринг И.Н. Повесть из собственной жизни: Дневник. В 2-х т. Т. 2 / Подгот. текста Н.Н.Кнорринга, Н.М.Черновой; вступ. ст., коммент. И.М.Невзоровой. – М.: Аграф, 2013. (Серия «Символы времени»)

4.       Кнорринг И.Н. После всего: Стихи 1920-1942 гг. / Сост. А.Л.Жовтис. – Алма-Ата, Вариант, 1993.

5.       Кнорринг И.Н. О чем поют воды Салгира: Беженский дневник. Стихи о России. / Сост, вступ. ст. И.М.Невзоровой. – М. Кругь, 2012.

6.       Доронина Т.В., Францова Н.В. Анализ стихотворения. Учебное пособие. – М.: Экзамен, 2006.

7.       Осетров Е.И. Поэзия вчера, сегодня, завтра. М.: Знание, 1972.

 

 

 

Приложение

Стихи Ирины Кнорринг, упоминаемые в статье

 

*   *   *

 

Дай мне песен родины далекой,

Неизвестной и несчастливой,

Чтобы не было так одиноко,

Так тоскливо и сиротливо.

 

Знаю что-то похожее на жалость,

На неназванное желанье…

У меня от родины осталось

Только детское воспоминанье.

 

Страшно мне, что порвалось навеки

То, что нас соединяло прежде,

Что душа теперь уже калека

И не верит никакой надежде.

 

Дай мне песен родины далекой,

Повесть жизни призрачной и чудной,

Чтобы не было так одиноко,

Так тоскливо и бесприютно.

1923

Россия

Там лес, и степь, и тишина,

И серо-дымчатые дали.

И медной денежкой луна

На темно-голубой эмали.

 

Там пятна серых деревень.

Собачий лай. Печаль. Безлюдье.

Там серый, бледный, тихий день.

Таким он был. Таким он будет.

 

Там не боятся, не бранят;

Не вспоминают, не тоскуют.

Ночами филины кричат.

С зарёю лешие бунтуют.

 

Там златоглавый монастырь

Весь полон светлым перезвоном.

И тихо стонет птица вирь,

Сливаясь с шорохом зеленым.

 

Там в зачарованных лесах

Стоит изба на курьих ножках,

Где дремлет старая Яга

У освещенного окошка.

 

А дальше тихие скиты,

И перезвоны колоколен,

Где не боятся темноты,

Где день печален и безболен.

 

И листья медленно шуршат,

Сливаясь в жалобы и стоны.

И кротко теплится душа

Грошовой свечкой у иконы.

 

И липа белая цветет,

И пахнет ель смолою клейкой.

И бабьим голосом поет

В лесу пастушечья жалейка.

 

И в глушь лесов, и гор, и дол

Тропинка узкая змеится.

По ней Иван-царевич шел

За несказанною Жар-птицей.

 

И седовласый богатырь,

Непобедимый, хмурый, строгий,

Все в ту же даль и в ту же ширь,

Шел той же узкою дорогой.

 

Такой мне встала на пути,

Такой в мои стихи пустые

Сошла в билибинских картин

Полузабытая Россия.

1926

 

 

Тишина

Я не забуду тёмных зданий

Больших нагроможденных лет,

Ни встреч, ни грустных расставаний

Я здесь не позабуду, нет.

 

Я говорю, что не покину,

Не променяю никогда

На эту тихую равнину

Мятущиеся города.

 

Но потаенным знаньем знаю,

Себе безмолвно говорю,

Что жадно я в себя вбираю

Густую тихую зарю;

 

Что суета проходит мимо,

И дни по-новому полны

Почти до боли ощутимой

С ума сводящей тишины.

 

И больше ничего не надо, –

Ни встреч, ни жалоб, ни стихов, –

Когда в траве высокой сада

Мелькают зонтики цветов;

 

Когда в кустах белеют розы,

И так прозрачны вечера,

И запах тёплого навоза

Летит с соседнего двора;

 

Когда стихает голос ветра,

И дышит пьяная земля;

Когда на много километров –

Одни пшеничные поля.

1932

 

В деревне

Пробежимся со мной до распятья

Средь сухих, оголенных полей.

На ветру моё пестрое платье

Замелькает еще веселей.

 

Будут дали ясны и привольны,

И на западе чист небосклон.

Вдалеке, с городской колокольни

Будет падать размеренный звон.

 

Сгрызу недозревшую грушу,

Ты – хрустящий, сухой шоколад.

И в твою нерасцветшую душу

Перельется широкий закат.

 

А обратно – мы наперегонки

Побежим без оглядки домой.

Будет голос твой, тонкий и звонкий,

Разрезать предвечерний покой.

 

И завидя наш маленький домик,

Ты забьешься в густую траву,

Ну, совсем белобрысенький гномик,

Чудом сбывшийся сон наяву.

 

А потом, опуская ресницы,

Ты задремлешь в кроватке своей.

И тебе непременно приснится

Белый зайчик с колючих полей.

1932

*   *   *

 

В окно смеется синеватый день,

Ложатся на постель лучи косые.

Лиловая мохнатая сирень

Напоминает детство и Россию.

 

Стук сердца и тревожный стук часов.

А в теле – дрожь, усталость и безволье.

И захотелось вдруг до слез, до боли

Каких-то нежных, ласковых стихов.

1927

 

 

<Страна родная>

Покоя нет. Степная кобылица

Несется вскачь…

А.Блок

Вокруг меня тоска и униженье,

Где человек с проклятьем на лице,

Забыв давно земное назначенье,

Мечтает о конце.

 

Но где-то есть она, страна родная.

Она не умерла.

И где-то сквозь снега, в ночи рыдая,

Гудят колокола.

 

Пройдут тревоги долгого страданья,

Пройдут они.

Из темноты тоски и ожиданья

Другие вспыхнут дни.

 

Пусть не для нас грядущие сплетенья

Ее «игры»…

Мы для нее слагаем песнопенья,

Для той поры.

1923

*   *   *

 

Мы – забытые следы

чьей-то глубины.

А.Блок

 

Не широка моя дорога,

Затерянная в пыльной мгле…

Да что ж? Я не одна. Нас много,

Чужих, живущих на земле.

 

Нам жизнь свою прославить нечем,

Мы – отраженные лучи,

Апостолы или предтечи

Каких-то сильных величин.

 

Нас неудачи отовсюду

Затопчут в грязь, швырнут в сугроб.

Нас современники забудут,

При жизни заколотят в гроб.

 

Мы будем по углам таиться,

Униженно простершись ниц…

Лишь отражением зарницы

Сверкнем на белизне страниц.

 

И гордые чужим успехом,

Стихами жалобно звеня,

Мы будем в жизни только эхом

В дали рокочущего дня.

1924

 

Изгнанники

В нас нет стремленья, в нас нет желанья,

Мы – только тени, в нас жизни нет.

Мы – только думы, воспоминанья

Давно минувших счастливых лет.

 

К нам нет улыбки, к нам нет участья,

Одни страданья для нас даны.

Уж пережить мы не в силах счастья,

Для новой жизни мы не нужны.

 

У нас нет жизни – она увяла,

У нас нет мысли в немых сердцах.

Душа стремиться и жить устала, –

Мы – только призрак, мы – только прах!

1920

 

*   *   *

Тане Г<ливенко>

Забывать нас стали там, в России,

После стольких безрассудных лет.

Даже письма вовсе не такие.

Даже нежности в них больше нет.

 

Скоро пятая весна настанет,

Весны здесь так бледны и мертвы…

Отчего ты мне не пишешь, Таня,

Из своей заснеженной Москвы?

 

И когда в октябрьский дождь и ветер

Я вернусь к друзьям далеких дней –

Ведь никто, никто меня не встретит

У закрытых наглухо дверей.

1924

*   *   *

 

Мы бездомные, глупые дети

Из далекой, далекой страны.

На холодном, на мглистом рассвете

Нам не снятся красивые сны.

 

И блуждаем мы, злые, больные,

Повторяя чужие слова,

Что себя бережем для России,

Что Россия как будто жива.

 

Мы в душе – и не ждем, и не верим,

По привычке – и верим, и ждем,

Ведь приятно грустить о потере

Под холодным и мутным дождем.

 

Но протянутся десятилетья,

За весною считая весну.

Мы – бездомные, глупые дети,

Возвратимся в родную страну.

 

Без надежды, без света, без силы,

Научённые долго молчать,

В край чужой, непонятный, но милый

Мы покорно придем умирать.

1925

 

В Россию

На смерть Сергея Есенина

Я туда не скоро возвращусь.

Ты скажи, что эти годы значат?

Изменилась ли шальная Русь,

Или прежнею кликушей плачет?

 

Так же ли подсолнухи лущит,

В хороводе в пестрой юбке пляшет,

Вековыми соснами шумит,

Ветряными мельницами машет?

 

Край, который мыслью не объять,

Край, который мне и вспомнить нечем…

Там меня рожала в муках мать,

Там у гроба мне поставят свечи.

1926

 

*   *   *

 

Я верю в Россию. Пойдут года,

Быть может, совсем немного,

И я, озираясь, вернусь туда

Далекой ночной дорогой.

 

Я верю в Россию, там жизнь идет,

Там бьются скрытые силы;

А здесь у нас – темных дней хоровод,

Влекущий запах могилы.

 

Я верю в Россию. Не нам, не нам

Готовить ей дни иные:

Ведь все, что вершится, так только там,

В далекой, Святой России.

1924

 

*   *   *

 

Зацветают в Париже фонтаны,

Как венчальные строгие свечи.

Опускается вечер туманный –

По-весеннему дымчатый вечер.

 

За оградой ветвистого сада

Сумрак полон томленьем и ленью,

Лиловеют за ржавой оградой

Чуть расцветшие кисти сирени.

 

А уж сердце быть прежним не может,

Стало новым, взволнованно-странным, –

Оттого, что в аллеях каштаны

На венчальные свечи похожи.

1927

*   *   *

 

В Люксембургском саду, у газона,

Против серого зданья Сената,

На часы я смотрела когда-то,

Притворяясь наивно влюбленной.

 

В Люксембургском саду, у фонтана,

В жаркий август (вовек не забуду!)

Я поверила в яркое чудо.

Было тихо, безлюдно и рано.

 

Зелень свежая, воздух недвижный,

Воробьишек пугливая стая…

- Хорошо, что все это бывает

Только раз в нашей маленькой жизни.

1929

*   *   *

 

 

Минут пустых и вялых не считаю.

Смотрю в окно, прильнув к холодной раме,

Как бегают веселые трамваи,

Уже блестя вечерними огнями.

 

Среди случайных уличных прохожих

Ищу тебя – с трамвая ли? С вокзала?

Темнеет вечер, грустный и похожий

На тысячи таких же захудалых.

 

Напротив, в доме, вымазанном сажей,

Сосед-чудак, склонясь к оконной раме,

Как я, сосредоточенно и важно

Ворочает раскосыми глазами.

 

Он мне сейчас мучительно несносен:

Ну, что глядит?! Наверно, злой и хмурый,

Он равнодушно думает, раскосый:

«Вот дура!»

1927

 

*   *   *

 

Шепчет ночь, колдунья и пророчица,

Шепчет ночь тревожные слова.

Больше думать ни о чем не хочется,

Но от дум пылает голова.

 

Синий сумрак в незнакомой комнате,

Смесь теней и шорохов глухих.

И всю жизнь, должно быть, буду помнить я

Эти ночи, мысли и стихи.

 

Шепчет ночь слова такие страшные,

Припадает к синему окну.

Вот оно – хорошее, желанное,

Свято окрылившее весну.

 

Только это сердце не устало бы,

Если б только жизнь не солгала...

Вторит ночи тоненький и жалобный

Детский плач из темного угла.

1929

 

Награда

За то, что нет у меня друзей,

И с детства я была одинокой, –

За то, что за морем, в стране далекой

Осталось так много ненужных дней, –

 

За то, что нечего мне терять,

За то, что звонкий смех разлюбила,

За то, что днем валюсь на кровать

Без мыслей, без слов, без слез, без силы;

За больные стихи, за эту тетрадь,

За сжатые губы и взгляд унылый,

 

За горечь длинных, пустых недель,

За сердце холодное в терпкой злобе –

Дана мне тихая колыбель,

Глаза голубые и детский лобик.

1929

*   *   *

Я пью вино. Густеет вечер.

Веселость, легкость – мишура.

Я пью вино за наши встречи,

За те – иные – вечера.

 

И сквозь склоненные ресницы

Смотрю на лампу, на окно,

На неулыбчивые лица,

На это горькое вино.

 

И в громких фразах, в скучном смехе

Самой себя не узнаю.

Я пью за чьи-нибудь успехи,

За чью-то радость – не мою.

 

А там, на самом дне стакана,

Моя душа обнажена…

И никогда не быть мне пьяной

Ни от любви, ни от вина.

1929

*   *   *

 

Можно все друг другу рассказать

Все открыть, до самого святого,

Заглянуть нечаянно в глаза,

Угадать несказанное слово.

 

Можно все условности стереть,

Как свое, принять чужое имя,

Вместе жить и вместе умереть –

И остаться все-таки чужими.

1931

 

*   *   *

Темна твоя дорога, странник,
Полынью пахнет хлеб чужой.

Анна Ахматова

 

Я девочкой уехала оттуда,

Нас жадно взяли трюмы корабля.

И мы ушли – предатели-Иуды,

И прокляла нас тёмная земля.

 

Мы здесь всё те же, свято чтим обряды,

Бал задаём шестого ноября*.

Перед постом – блины, по праздникам – парады,

«За родину, за веру, за царя!».

 

И, пьяные от слов и жадные без меры,

Мы потеряли счет тоскливых лет,

Где ни царя, ни родины, ни веры.

Ни даже смысла в этой жизни нет.

 

Еще звенят безпомощные речи,

Блестят под солнцем Африки штыки,

Как будто бы под марш победный легче

Рассеять боль непрошенной тоски.

 

Мы верим, ничего не замечая,

В свои мечты. И если я вернусь

Опять туда – не прежняя, чужая, –

И снова к тёмной две́ри постучусь,

 

О, сколько их, разбитых, опалённых,

Мне бросят горький и жестокий взгляд, –

За много лет, безцельно проведённых,

За жалкие безпомощные стоны,

За шёпоты у маленькой иконы,

За тонкие, блестящие погоны,

За яркие цветы на пестрых склонах,

За дерзкие улыбки глаз зеленых,

За белые дороги, за Сфаят!

 

И больно вспоминая марш победный,

Я поклонюсь вчерашнему врагу,

И если он мне бросит грошик медный –

Я этот грош до гроба сберегу.

1924

 

* Шестое ноября – День Святителя Павла Исповедника, небесного покровителя Морского корпуса, в честь которого была названа корпусная церковь

 

Россия

Россия – плетень да крапива,

Ромашка и клевер душистый;

Над озером вечер сонливый.

Стволы тополей серебристых.

 

Россия – дрожащие тени:

И воздух прозрачный и ясный,

Шуршание листьев осенних,

Коричневых, желтых и красных.

 

Россия – гамаши и боты,

Гимназии светлое зданье,

Оснеженных улиц пролёты

И конок замерзших сверканье.

 

Россия – базары и цены,

У лавок голодные люди,

Тревожные крики сирены,

Растущие залпы орудий.

 

Россия – глубокие стоны,

От пышных дворцов до подвалов,

Тревожные цепи вагонов

У душных и тёмных вокзалов.

 

Россия – тоска, разговоры,

О барских усадьбах, салазках…

Россия – слова, из которых

Сплетаются милые сказки.

1924

 

О России

Б.А.Подгорному

Я в жизни своей заплуталась.

Забыла дорогу домой.

Бродила. Смотрела. Устала.

И быть перестала собой.

 

Живу по привычке, без цели.

Живу, никуда не спеша.

Мелькают, как птицы, недели.

Дряхлеет и гибнет душа.

 

Однажды случайно, от скуки

(Я ей безнадежно больна),

Прочла я попавшийся в руки

Какой-то советский журнал.

 

И странные мысли такие

Взметнулись над сонной душой…

Россия! Чужая Россия!

Когда ж она стала чужой?

 

Россия! Печальное слово,

Потерянное навсегда

В скитаньях напрасно-суровых,

В пустых и ненужных годах.

 

Туда – никогда не поеду,

А жить без нее не могу.

И снова настойчивым бредом

Сверлит в разъяренном мозгу:

 

Зачем меня девочкой глупой

От страшной родимой земли,

От голода, тюрем и трупов

В двадцатом году увезли?

1933

 

 

*   *   *

 

Все о том же – о мутных глазах,

О неловко дрожащих ресницах,

О ночах в непрерывных слезах,

О ночах, по которым не спится.

 

Все о том, что на сердце тепло,

И от боли – мучительно сладко.

Все о том, как светлеет окно,

И о маленькой детской кроватке.

 

Неразрывный и замкнутый круг.

Кроме этого синего взгляда,

Этих детских беспомощных рук –

Ничего мне на свете не надо.

1929

 

*   *   *

 

Пар над чашками, тетрадь, вязанье…

Вечер скуден, как огонь свечи.

– Ну, поговорим о «несказанном»,

Или так стихи побормочи.

 

Расскажи, кого сегодня встретил,

Что видал на матовой заре.

Поворчи, что трудно жить на свете

В этом проклятущем январе.

 

И о том, что завтра на работу

Нужно встать в шестом часу утра.

Рабская, тревожная забота

Оплетает наши вечера.

 

Голос твой – нерадостный, незвонкий,

Взгляд усталый, скучный и больной…

Если б не было у нас ребенка,

Мы давно бы умерли с тобой.

1931

 

*   *   *

 

Давно не говорим – «Спокойной ночи».

Все горше жизнь от постоянных ссор.

И с каждым днем все резче и короче

Наш деловой несложный разговор.

 

Я не спрошу – где проведешь ты вечер,

Я не скажу, кому пишу письмо.

Я часто жду какой-то яркой встречи,

И часто дом мне кажется тюрьмой.

 

Нам трудно жить, самих себя скрывая,

И все мучительнее быть вдвоем.

Мы оба сердимся и оба знаем,

Что больше мы друг друга не вернем.

1932

 

*   *   *

День догорит в неубранном саду.

В палате электричество потушат.

Сиделка подойдет: «Уже в бреду…»

Посмотрит пульс: все медленней и глуше.

 

Сама без сна, мешая спать другим,

Не буду я ни тосковать, ни биться.

Прозрачный синий полумрак. Шаги…

А жизни-то осталось – в белом шприце.

 

Еще укол. В бреду иль наяву?

Зрачки расширятся, окостенеют.

Должно быть, никого не позову,

Должно быть, ни о чем не пожалею…

 

Блеснет заря над крышами вдали.

Туман дома окутает, как саван.

И в это утро я уйду с земли.

Безропотно. Бестрепетно. Бесславно.

1936

 

О смерти

 

Как страшно умереть – сойти на нет,

Безропотно исчезнуть, раствориться.

И сон о смерти – этот страшный бред –

Все чаще, все мучительнее снится.

 

Я просыпаюсь в ледяном поту.

Все та же комната, все те же тени.

Но все мерещится сквозь темноту

Меня преследующее виденье.

 

Пустая церковь, тихо хор поет,

Цветы в гробу и бледных свеч мерцанье.

И где-то рядом мечется мое

Еще живое, четкое сознанье.

1934

 

*   *   *

Я думаю о медленном конце.

Живу спокойно, холодно и мудро,

Старательно скрывая на лице

Следы от слез под матовою пудрой.

 

Я больше не тоскую о былом

И о надеждах неосуществленных.

И мне не жаль, когда желтеют клены

И жизнь идет, теряя день за днем.

 

И чуть томит в уставшем теле кровь

Моя последняя игра в любовь.

1929

 

Желания

 

Я двух желаний не могу изжить,

Как это ни обидно, и ни странно:

Стакан наполнить прямо из-под крана

И крупными глотками воду пить.

 

Пить тяжело и жадно. А потом

Сорвать с себя замызганное платье

И, крепко вытянувшись на кровати,

Заснуть глубоким и тяжелым сном.

1927

*   *   *

 

Молчанья ничто не нарушит –

Я сделала жизнь простой.

Ввела я и тело и душу

В давно желанный покой.

 

Без мысли, без слов и проклятий

Огромные дни скользят.

И синий больничный халатик

Удобней, чем всякий наряд.

 

А руки висят, как плети.

Я будто совсем не жива.

И нечего мне ответить

На ласковые слова.

 1929

 

  

Татьяна Кожуховская,

ученица 10 «А» класса

МБУ «Школа №58» г. Тольятти,

Педагог Т.И.Петрова

 

 

 

Елшанка – «Дворянское гнездо» Самарской губернии
как объект внутреннего туризма

 

Исследовательская работа

 

Автор работы стал лауреатом
XXIII Всероссийских юношеских чтений
имени В.И.Вернадского (МГУ, Москва)

 

1 часть

Я верю в Россию. Пройдут года,

Быть может, совсем немного,

И я, озираясь, вернусь туда

Далёкой ночной дорогой.

И.Н.Кнорринг

Цель исследования:

Доказать, что Елшанка может служить интересным объектом экотуризма Самарской области как село с богатой историей, уникальными природными ресурсами и оптимальными возможностями для развития сельского хозяйства.

Задачи исследования:

1)                       Проанализировать современные подходы к трактовке понятия «туристские ресурсы».

2)                       Сбор данных об истории села, начинающейся с 1703 года, его природных ресурсах и потенциальных возможностях развития инфраструктуры.

3)                       Выяснить причины «вымирания» села.

4)                       Найти способы популяризации села как места постоянного проживания и одного из объектов современного экотуризма Самарской области.

 

Методы исследования: синтез, анализ, сравнительно-исторический метод, метод индукции.

Предмет исследования: Усадьба Елшанка Сергиевского района Самарской области.

Информационная база исследования: официальные документы, письма, дневник, фотографии, воспоминания.

Гипотеза:

Зависимость культурного и эстетического развития человека от знания своих исторических корней, любви к родному краю, умения видеть и ценить красоту первозданной природы, вдохновляющей поэтов, писателей и творчески одаренных людей.

 

Каждый год летние и зимние каникулы я провожу в Елшанке, которая находится в Сергиевском районе Самарской области. Там родились и прожили большую часть жизни мои прабабушка и бабушка, а сейчас проживают мои ближайшие родственники; в Елшанке начинается история нашего рода. Село богато традициями, которые свято чтут местные жители. Летом здесь можно купаться в реке Сок и озере Липовом, в лесу собирать ягоды и грибы. Зимой хорошо по гладкому льду озера кататься на коньках, с крутых берегов - на санках. В праздник Крещения на озере вырубают прорубь, ставят крест и прыгают в ледяную купель… Я с удовольствием участвую в этих забавах и традициях и с огромным сожалением наблюдаю, как село постепенно вымирает: состарившись, постепенно уходят в мир иной коренные жители, а молодёжь редко надолго задерживается здесь, все стремятся в город и приезжают в своё родное село только в качестве гостей.

Совсем недавно я не знала истории Елшанки, не представляла, какой вклад внесли в развитие России её жители. Мне стало обидно за своё родовое гнездо, поэтому я и решила собрать всю доступную мне информацию о селе и его жителях.

Село начинает свою историю с 1703 года, как Елшанка, разорённая башкирами. Следующее упоминание о Елшанке в связи с разгромом правительственными войсками пугачевцев во главе с атаманом в 1774г, но подлинную известность приобретает в 1825 году, когда Егор Фёдорович Кнорринг получил в наследство сто восемьдесят десятин земли в окрестностях Елшанки и обосновался на постоянное место жительства. С этой фамилией связана дальнейшая история села, особенно его культурное развитие.

Кнорринг Николай Николаевич публиковался со своими трудами во многих изданиях: «Звено», «Былое», «Встречи», «На чужой стороне». Являлся членом Союза русских писателей и журналистов в Париже. Его дочь Ирина Николаевна Кнорринг стала известной поэтессой, публиковалась во многих известных изданиях и журналах. В 2009 г. был опубликован первый том дневников Ирины Кноррринг. Я его прочитала и поняла, как была привязана поэтесса к родной стране, как скучала по родине и очень хотела вернуться домой! Она писала:

 

Россия – плетень да крапива,

Ромашка и клевер душистый;

Над озером вечер сонливый.

Стволы тополей серебристых.

 

Россия – дрожащие тени:

И воздух прозрачный и ясный,

Шуршание листьев осенних,

Коричневых, желтых и красных….

 

О творчестве поэтессы положительно отзывались известные поэты и критики:

Анна Ахматова: «По своему высокому качеству и мастерству, даже неожиданному в поэте, оторванном от стихии языка, стихи Ирины Кнорринг заслуживают увидеть свет. Она находит слова, которым нельзя не верить. Ей душно, скучно на западе. Для нее судьба поэта тесно связана с судьбой родины, далекой и даже, может быть, не совсем понятной. Это простые, хорошие и честные стихи. Анна Ахматова. 18 февраля 1962, Комарово».

Михаил Цетлин: «Стихи Ирины Кнорринг написаны с подкупающей правдивостью. Видно, что они писались не для читателя, а для себя, как пишут Дневник женской души, знавшей много боли, прошедшей через горькие испытания эмиграции».

В настоящее время в Самарской области стал активно развиваться сельский туризм. Очень популярными стали маршруты в Ширяево, Богатырскую Слободу, разрабатываются новые маршруты. Елшанка с её живописными окрестностями и литературным наследием как раз и является идеальным местом для создания нового туристического центра. Для достижения этой цели нужно достаточно туристских ресурсов.

Но для начала стоит разобраться, что же такое туристские ресурсы? Туристские ресурсы служат способом создания нового туристского продукта, в моём исследование таким продуктом является перевоплощение села Елшанки как нового объекта экотуризма. Более того в связи с внешнеэкономическими проблемами и неустойчивости курса валюты люди перестают выезжать куда-либо и путешествовать. Также экотуризм сейчас привлекает не только российских туристов, но и зарубежных. Иностранцам всегда были интересны обычаи русской культуры, поэтому если создать необходимые условия для развития инфраструктуры, то люди сразу потянуться в село.

Достоинства Елшанки как хозяйственного объекта, подходящего для развития инфраструктуры:

1.       проточная река Сок, впадающая в Волгу;

2.       богатые лесные ресурсы;

3.       развитые скотоводство, растениеводство, пчеловодство и рыболовство;

4.       первозданно красивая природа.

Поэтому Елшанка, поистине жемчужина Самарской области, может стать одним из посещаемых туристических центров нашего края. Осуществление этого проекта потребует создания новых рабочих мест, что будет способствовать привлечению в село молодёжи.

Сейчас от усадьбы Кноррингов остались только «Дом прислуги», здание земской больницы, «Дом учителя Василевского» и «Дом учителя». Все здания нуждаются в капитальном ремонте. Некоторые из них сейчас жилые. Дом Николая Егоровича Кнорринга сгорел ещё в 1906 году, существует версия поджога, ведь в то время крестьяне бунтовали против малоземелья. Берег озера Липового, где стоял дом ныне именуют «Зола». Второй усадебный дом (дом Бориса Николаевича Кнорринга) был снесён в 1966 году. Усадьба Кноррингов не является архитектурным шедевром, однако будучи колыбелью писателей, стала литературным памятником.

 

2 часть

«Кнорринги донесли до нас сведения о высокой культуре Заволжья, о традициях дворянской семьи и её участии в жизни православной русской общины XIX–XX вв.»

И.М.Невзорова

 

В селе в 1776 году была построена деревянная церковь с колокольней. Церковь была посвящена Святителю Николаю Чудотворцу, оттого и называлась Никольской. При церкви имелась большая библиотека. Но в 30-е годы двадцатого столетия храм был разрушен молодыми активистами революционного преобразования. Впоследствии место было расчищено, и не осталось ничего, напоминающего о существование когда-то посещаемого храма…

Жители села давно пытаются создать историко-литературный краеведческий музей. Их силами собраны материалы для создания экспозиций «История семьи Кнорринг», «История сельской больницы» (в советское время в больнице работал заслуженный врач СССР М.Д.Савельев), «Елшанка в годы Великой Отечественной войны» и других. Собранные экспонаты пока располагаются в одном из классных кабинетов местной школы, где, по понятным причинам, не хватает пространства для их достойного представления.

Во время своего пребывания в любимом селе я расспросила жителей-старожилов села:

Полина Константиновна Вавиличева, бывший повар школы рассказывала мне, что Кнорринги любили отдыхать на озере Липовое, перемещаясь по воде на большом плоту, который был оснащен зонтами, столиком с самоваром. Были периоды, когда на озере роились тучи комаров, тогда дворянских детей увозили в соседнюю Губинку, которая располагалась на возвышенности и не имела водоемов.

Сергей Владимирович Летуновский, бывший директор сельской школы, рассказал, что за всё его время проживания в Елшанке (с 1955 г.) в округе исчезло много сёл: Елхи, Сады, Отрада, Малина и другие. Ни в коем случае нельзя допустить такого и с Елшанкой!

В 2012 г. и в 2013 г. в Елшанке были проведены два семинара «Кнорринги и современность: потенциал традции». Участники первого семинара открыли памятную доску на «Доме учителя». На ней написано: «ПАМЯТНИК ИСТОРИИ. В этом доме на протяжении 100 лет жили учителя Елшанской школы, основанной в 1875 году депутатом Земства от дворян Самарского уезда, титулярным советником, кавалером Ордена Святого Владимира I степени Николаем Егоровичем Кноррингом (1840–1914)».

На семинарах прозвучало несколько докладов о жизни Кноррингов в Елшанке и после их эмиграции, и об истории развития села. Участвовали местные жители и гости. Среди них профессора Самарского Государственного университета Голубков С.А., Карпенко Г.Ю., Карпенко Л.Б., Перепёлкин М.А. Приветствия участникам семинара неизменно присылала невестка Ирины Кнорринг (вдова Игоря Софиева) – Надежда Михайловна Чернова-Софиева. Инициатором семинаров и председателем Оргкомитета стала биограф семьи Кнорринг, член Союза писателей Москвы И.М.Невзорова. Я считаю, что такие семинары надо проводить чаще, чтобы не забывалась живая история.

Чтобы выяснить, знает ли кто-нибудь из обучающихся нашей школы (школы №58 г. Тольятти) поэтессу Ирину Николаевну Кнорринг или других поэтов Самарской области, я решила провести небольшой опрос среди учеников 911-х классов. И получила неутешительные результаты: оказывается, более восьмидесяти процентов опрошенных не знают ни одного писателя или поэта своей области! Лишь пять человек из пятидесяти знали поэтессу Ирину Кнорринг. Я считаю, что на уроках литературы необходимо уделять внимание писателям и поэтам родного края.

 

В будущем я вижу Елшанку привлекательным туристическим центром. Для этого еще многое нужно сделать.

Но уже сейчас я могу предложить реальный туристический маршрут на неделю, который понравится многим, учитывая, что такое путешествие может позволить себе человек с небольшим достатком. Маршрут рассчитан для любителей активного отдыха: отдохнуть на живописных берегах реки Сок и озера Липовое и при этом познакомиться с богатейшей трехсотлетней историей села Елшанка и посетить еще несколько уникальных близлежащих мест. Название маршрута «Елшанка - ключ от счастья».

1.       Размещение в коттеджах с удобствами на берегу реки Сок и озера Липовое. Это дома дачников, желающих принимать туристов. Предлагается питание, но есть возможность готовить самим по желанию. Рыбалка (удочки предоставляются). Катание на лодках, при этом можно полюбоваться вековыми липами, растущими по берегу озера, лилиями и кувшинками, которые сейчас становятся большой редкостью. Купание в чистейших водоемах. У каждого дома на берегу есть русская баня, мангалы.

2.       Посещение пасеки. Возможность попробовать и приобрести мед. Там же, сбор целебных трав, полевых цветов на лесных и луговых полянах. Посещение родников с живой водой.

3.       Экскурсия в соседнее село Русская Селитьба, которая является местом паломничества, туристы посетят Святой источник, желающие могут искупаться в купели при часовне в честь Казанской божьей матери.

4.       Посещение курорта Сергиевские Минеральные Воды в поселка Серноводск Сергиевского района. Осмотр старинного курортного парка и уникального Серного озера, вода и грязь которого творят чудеса.

5.       Знакомство с историей села Елшанка. Посещение литературно-исторического музея при Елшанской средней школе, где будут представлены копии архивных документов, рассказывающих о жизни семьи Кнорринг, экспозиции «Никольская церковь», «Сельская больница» и т.д. Знакомство с сохранившимися очертаниями усадьбы Кноррингов, зданием старой больницы, яблоневым садом за озером и самим озером Липовым.

6.       Специально для детей проводится экскурсия – знакомство с домашними животными и птицами. Желающие могут покормить козочку, кроликов. Есть возможность попробовать подоить корову.

7.       Заключительный день - праздник на берегу озера, используется крытая беседка. Готовится уха из только что выловленной рыбы на костре. На мангале жарится мясо. Местные жители угощают блинами, пирогами, свежим молоком, травяным чаем. Местный хор «Грустинушка» исполняет русские народные песни.

Я надеюсь, что моя работа привлечёт спонсоров, и Елшанка снова будет жить и процветать, ведь здесь можно придумать и организовать множество мероприятий (литературных уроков; экологических, творческих, краеведческих занятий и экскурсий ; фольклорных праздников, связанных с народными традициями).

Задачи для будущих спонсоров:

1.       Восстановить усадьбу Кноррингов, организовать музей.

2.       Построить новую церковь (с 1930 года и до нашего времени церкви в селе нет, а ведь в Никольской церкви было много прихожан; я думаю, что и сейчас могло бы быть также).

3.       Асфальтировать все дороги (сейчас асфальтирована лишь главная дорога, все остальные - камни с песком и глиной, после дождей невозможно проехать).

4.       Привести в порядок дамбу и фильтрационную трубу, регулирующих сток воды в озеро Липовое (ныне Школьное) и являющихся причиной загрязнения уникального озера.

 

Работы много, но мы верим, что музей в селе и экологическая зона общими усилиями будут созданы. Они послужат воспитанию патриотизма у подрастающего поколения и уважения к прошлому нашей страны и наших предков; что, в свою очередь, побудит нас связать наше будущее с нашей родной страной, а не с «прекрасной» заграницей, где всё, якобы, лучше, проще и слаще.

 

Мои информационные ресурсы:

1.       Летуновский С.В. Лучше в мире края нет: Стихи. – Самара, 2000.

2.       Кнорринг И.Н. Повесть из собственной жизни: Дневник. В 2-х т. / Подгот. текста Н.Н.Кнорринга и Н.М.Черновой; вступ. ст., коммент., аннотир. указ. имен И.М.Невзоровой. – М.: Аграф, 2009, 2013. – (Серия «Символы времени»).

3.       Невзорова И.М. Ирина Кнорринг: сны о России // Ковчег: литер.–худ. журнал. Вып. XXVI – Ростов-на-Дону: 2010. №1. С. 186–195. (http://www.kovcheg-kavkaz.ru/issue_36_343.html)

4.       Кнорринг Н.Б. Ближе к сердцу: мой русский дом. Воспоминания / Публ. И.М.Невзоровой // Простор. Алматы. 2010. № 10. С. 139–157.

5.       Кнорринг Н.Н. Записки историка, педагога и музыканта о России / Вступ. ст., примеч., указ. имен И.М.Невзоровой. – М.: Кругъ, 2014.

6.       Алексушина Т.Ф. Полный биографический словарь дворян Самарской губернии. – Самара, 2015.

7.       http://coollib.com/b/252381/read

8.       http://libatriam.net/read/472802/

9.       http://www.hrono.ru/biograf/bio_k/knorringin.php

 

 

  

 «Кому  же, как не Вам, милая и драгоценная Ася Цветаева? Кому же, как не Вам, принадлежит всё, что я делаю, а также право суда и приговора. С надеждой на милосердие. Всегда Ваш Павел. Месяц и число снегом занесло…» - так подписал поэт Павел Антокольский свой первый том собрания сочинений Анастасии Ивановне Цветаевой.

 120-летию этого замечательного поэта и его переписке с Анастасией Ивановной было посвящено мероприятие в музее А. Цветаевой, прошедшее 20 ноября.

 

Поэт Павел Антокольский, 20-е годы 20-го века.

А начали мы встречу со стихотворения Марины Цветаевой:

П. Антокольскому

Дарю тебе железное кольцо:
Бессонницу - восторг - и безнадежность.
Чтоб не глядел ты девушкам в лицо,
Чтоб позабыл ты даже слово - нежность.

Чтоб голову свою, в шальных кудрях,
Как пенный кубок возносил в пространство,
Чтоб обратило в угль - и в пепл - и в прах
Тебя твоё железное спартанство.

Когда ж к твоим пророческим кудрям
Сама Любовь приникнет красным углем,
Тогда молчи и прижимай к губам
Железное кольцо на пальце смуглом.

Вот талисман тебе от красных губ,
Вот первое звено в твоей кольчуге, -
Чтоб в буре дней стоял один - как дуб,
Один как Бог - в своем железном круге!

Март 1919

Посвятила Марина Ивановна Антокольскому и строки из цикла стихов «Комедьянт»:

Друзья мои! Родное триединство!
Роднее чем в родстве!
Друзья мои в советской - якобинской -
Маратовой Москве!
С вас начинаю, пылкий Антокольский,
Любимец хладных Муз,
Запомнивший лишь то, что - панны польской
Я именем зовусь…

Не будет преувеличением сказать, что благодаря П. Антокольскому появились шесть пьес Марины Цветаевой (она называла их «драматическими поэмами»). Ведь именно он в 1918 году познакомил М. Цветаеву с актёрами Второй и Третьей студии Художественного театра (будущего Вахтанговского), после чего началась дружба поэта с театром. Марина Ивановна писала некоторые  роли для конкретных актёров, которых узнала и полюбила – Юрия Завадского, Сонечки Голлидэй… Пьесы, увы, в то время поставлены не были. А сейчас идут во многих театрах...

Анастасия Ивановна Цветаева узнала об Антокольском от сестры Марины, когда они встретились в Москве в 1921 году после долгой разлуки. Во время гражданской войны Ася была в Крыму, а Марина в Москве. И та, и другая пережили в те годы страшную трагедию: у Марины умерла дочь Ирина, у Анастасии – младший сын Алёша.

«Вот на этом фоне тяжкого пережитого мне впервые прозвучало имя Павлика Антокольского, друга Марины, поэта, и её тон о нём, тон признанья его необычайности, его мужества, его таланта, тон восхищенья романтизмом его поэзии, звучит во мне до сих пор», - писала А. Цветаева в статье «Воспоминания о Павлике Антокольском».

«Я не видела Павлика Антокольского при Марине, - пишет А. Цветаева. – Я встретилась с ним поздней благодаря общему другу, поэту-импровизатору Борису Зубакину. Они тесно дружили. Вместе бывали на собраниях в Союзе писателей – тогда он помещался в доме Герцена на Тверском бульваре, я там вместе встречала их…».

Потом они увиделись уже в конце 50-х годов, после возвращения Анастасии Ивановны из лагерей и ссылки, в доме друзей А. Цветаевой - Каган.

«И уже стояли в моём книжном шкафу не прежние тонкие сборники, а томики и двухтомники Антокольского, готовясь к собранию сочинений. И великолепная проза в журнале – статья Павлика о Марине, о книге её стихов, почти через четверть века после её смерти вышедшей в «Советском писателе».

Дружба А. Цветаевой и П. Антокольского продолжалась в частной переписке и личных встречах до кончины поэта – в 1978 году.

В 2000-ом году московский Дом-музей Марины Цветаевой выпустил книгу под названием «Гений памяти» (Переписка А.И. Цветаевой и П.Г. Антокольского). Составление и подготовку текстов осуществили Г.К. Васильев и Г.Я. Никитина (Глебы). В предисловии «От составителей» они пишут, что в книгу вошли 37 писем, «которые, как явствует из их содержания, далеко не исчерпывают эпистолярий корреспондентов за период 1963-1977 годов».

 

 

 

Для павлодарцев, конечно, особый интерес представляют письма, которые писал поэт  в наш город. На встрече мы зачитали два письма Антокольского в Павлодар, от 18 июля 1966 года и от 10 мая 1972 года.

Очерк «Мои вспоминания о Павлике Антокольском» вошёл и в книгу А.И. Цветаевой «Неисчерпаемое».

 На встрече собравшиеся узнали не только о взаимоотношениях Антокольского и сестёр Цветаевых, но и услышали его стихи в исполнении Нины Новосельцовой:

Нина Ивановна прочла несколько стихотворений поэта из книги «Далеко это было где-то…» (Москва, Дом-музей М. Цветаевой, 2010, составление, публикации, комментарии Андрея Тома, Анны Тоом). Это издание, включающее практически всё неопубликованное наследие П.Г. Антокольского.

 О переписке Антокольского с дочерью Марины Цветаевой Ариадной Сергеевной Эфрон рассказала Лариса Ивановна Деркунская:

 

Встречался с П. Антокольским и сын М. Цветаевой Георгий Эфрон.  Лидия Семёновна Прохорова прочла отрывки из его дневников:

На небольшой выставке книг и публикаций П. Антокольского и о нём были представлены и редкие издания. К примеру, сборник «Воспоминания о Павле Антокольском» (Москва, Советский писатель, 1987). Кроме содержания, дорога она ещё и тем, что это книга из личной библиотеки основателя московского музея М. Цветаевой – Надежды Ивановны Катаевой-Лыткиной, с автографом одного из автора воспоминаний Анатолия Миндлина. В текстах есть поправки, пометки Надежды Ивановны. Книга подарена нашему музею московским музеем М. Цветаевой.

 И, конечно, очень ценный и редкий экземпляр – машинописный «прообраз» книги переписки А. Цветаевой и П. Антокольского «Гений памяти», который составители Г.К. Васильев и Г.Я. Никитина сделали до того, как книга увидела свет. Это издание подарила нам Галина Яковлевна Никитина:

 А директор Дома-музея Н. Шафера Т.С. Корешкова пополнила нашу выставку редкими изданиями и пластинкой со стихами П. Антокольского. Было представлено издание поэмы  «Сын» 1946 года!

 Татьяна Сергеевна рассказала о книгах и пластинках поэта из коллекции Наума Григорьевича Шафера:

 Мы послушали несколько стихов в исполнении самого поэта. Голос с пластинки звучал бодро и молодо, хотя Антокольскому в момент записи было под 80… Т.С. Корешкова прочитала стихотворение воронежского поэта Валерия Исаянца (друга А.И. Цветаевой), посвящённое Павлу Антокольскому. В нём Валерий характеризует старейшего советского поэта как человека, «облучённого временем»…

-----------------------------------------------------

 В завершение этой тёплой встречи в музее (хотя на улице было минус 32!) я выполнила приятное поручение – вручила Геннадию Васильевичу Зеленину Благодарность, которая пришла в адрес музея от директора Новосибирской областной научной библиотеки С.А. Тарасовой. Внук А.И. Цветаевой Г.В. Зеленин награждён за участие в конференции «Цветаевские тропинки в Сибири», которая прошла в селе Пихтовка Новосибирской области (место ссылки А.И. Цветаевой) в сентябре этого года. Двумя днями раньше Геннадий Васильевич отмечал день рождения, так что, пользуясь случаем, все поздравили его и пожелали долгих лет на радость всем нам!

 

Наталья Юрьевна Млынцева передала в музей свои воспоминания об Анастасии Ивановне Цветаевой. Думаем, они будут интересны многим читателям сайта Славянского центра:

     ВОСПОМИНАНИЯ  ОБ  АНАСТАСИИ ЦВЕТАЕВОЙ

    "Listen to me", - прохожие с удивлением оборачивались  на английскую речь, чередующуюся с русской, - это негромко, настойчиво обращалась к одной из двух девочек стремительно шагающая  с ними старушка... Ничем не примечательная троица - обычная  бабушка ведёт внучек в школу, - если бы не урок английского по дороге. Это А.И.Цветаева использовала каждую минуту для обучения английскому языку своей младшей внучки  Оли Трухачёвой.   А другая девочка - просто дочь соседей, которую некому было сопровождать в школу в первом классе (это я).

А.И. Цветаева с внучкой Олей, Павлодар, 1968 год.

Как-то, когда наша семья лишь  переехала в "городок" завода молочных консервов, Анастасия Ивановна начала расспрашивать меня о моей семье и дедушках-бабушках. Её заинтересовало то, что я  своим любимым дедушкой считала бывшего соседа по прошлому нашему жилью, и я, почувствовав интерес, который редко проявляют взрослые к детям,  принялась взахлёб рассказывать об этом человеке, о дворовой собаке Дозоре... Я уже всё рассказала, а бабушка Ася продолжала с интересом  расспрашивать и слушать, и тогда меня "понесло" от такого внимания к своей персоне: столько небылиц я не придумала за всю свою жизнь, - дворняга превратилась в волкодава, с которым  мы с дедом  ходили на охоту с приключениями самыми невообразимыми. Потом, вспоминая о своём  вранье Олиной  бабушке, я много лет испытывала жгучий стыд и, лишь повзрослев, поняла, что виной этому удивительный талант Анастасии Ивановны располагать к себе  людей, а детей поощрять к фантазии, творчеству, желанию рассказывать...

Я с большой теплотой вспоминаю те дни, когда мы с её внучкой, - такой же первоклассницей, вприпрыжку, едва поспевали  за А. И. по дороге в школу, и эти уроки английского на ходу: скажет несколько слов по-английски и перевод по-русски и тут же переспрашивает Олю.   Мне эти занятия были интересны, и я старалась запоминать всё, что она говорит.  Иногда она и меня спрашивала, и если я отвечала , то она ставила меня в пример Оле. "Как же я ненавидела тебя в эти минуты!"- скажет мне через тридцать пять лет Оля Трухачёва, при встрече во время  её приезда в Павлодар, когда  мы за чаем вспоминали детство, разглядывали фотографии, которые привезла Оля...Обе смеялись над этим, понимая, что это был просто педагогический приём Анастасии Ивановны.

   Благодаря настойчивости бабушки, обе внучки, Рита и Оля, хорошо знали английский язык, Оля училась в музыкальной школе. Заботясь о здоровье девочек, Анастасия Ивановна  увозила их почти на всё лето  на море с обязательным заездом в Москву, где у бабушки была квартира... Каждый раз , по возвращению, Оля рассказывала нам, соседским детям, о путешествии.... Запомнился рассказ о том, как они побывали в музее, основателем которого был отец  А.И. Цветаевой и Олин прадед – Иван Владимирович Цветаев. Каждый раз после путешествия у Оли появлялась какая либо необычная для нас вещь: то купальник с юбкой, то ракетки с воланами, с "чудным" названием "бадминтон",то новый велосипед...

      На велосипеде учились кататься по очереди всем двором  дети 7-8 лет, почему-то выбрав для обучения узкий проход  между домами, ограждённый невысоким забором из штакетника,- сколько раз мы обдирали об него колени и локти, прежде чем научились, утешало лишь то, этот забор предотвращал более страшное - падение на  землю... Позже, когда подросли, стали играть в "бадминтон", - каждый ждал свою очередь, чтобы помахать ракеткой, услышать волшебное "пение" летящего волана... Был у Оли и фильмоскоп, - единственный на весь квартал, - завидная вещь, в то время когда телевизоров ещё не было, а когда они стали появляться в семьях ,то были чёрно-белые, да и вещание было только вечернее... Все эти "необыкновенности" приобретались Анастасией Ивановной, несмотря на очень скромные доходы, она отказывала себе в обновлении гардероба, одевалась очень скромно. Показателен случай, рассказанный Олей: как то  в Москве они с бабушкой ехали в вагоне метро, сидячие места были заняты, и утомлённая  Анастасия Ивановна прошептала внучке: "Давай будем разговаривать на английском, - может, подумают, что иностранка и уступят  место." На что Оля в сердцах отвечала: "Какая иностранка, когда как оборванка!"…                              

Бабушкино участие в жизни семьи проявлялось  во всём, даже во время её отсутствия: были частые письма, открытки, написанные мелким убористым почерком по всей площади и даже по периметру, которые обсуждались семьёй, свидетелем чего бывала и я, а также посылки с сухофруктами, которые выставлялись как угощение, когда я приходила  навещать заболевшую ангиной Олю... Удивлял невиданный в те времена сушёный инжир, или "винная ягода", как называла его Оля, быстро отыскивавшая его своими длинными тонкими пальцами среди прочих сухофруктов...

     Особенное благоговение вызывало старинное фортепиано с подсвечниками  в олиной комнате и альбом с семейными фотографиями. Навсегда запомнила я  фото начала двадцатого века... "Моя бабушка  Ася и её сестра Марина,"-поясняла Оля... Так я впервые увидела фото Марины Цветаевой... Мы тогда учились в 6-ом или в 7-ом классе. В Оле  угадывались характерные "цветаевские " глаза, поворот головы...

      В одной из комнат в доме Трухачёвых стоял книжный шкаф, полный книг, которые "втихую" Оля давала  мне читать... Так что "своего" Фенимора Купера и Александра Дюма я прочитала из этого шкафа, за что благодарна до сих пор...

   Когда бабушка приезжала, жизнь в доме преображалась, наполнялась другими энергиями и смыслом. Это чувствовалось с утра... Чтобы поддержать слабое здоровье внучки, варился овсяной кисель, и кружка этого  "эликсира" должна была быть выпита Олей  в  обязательном порядке. А Оля любым путём старалась увильнуть, улизнуть от этой процедуры...Сделав 1-2 глотка, она ставила кружку с овсянкой где попало и убегала из кухни в комнату собираться в школу. Бабушка, следуя за ней, находила кружку и снова совала её Оле, та  делала 1-2 глотка, и история повторялась снова. А я, ожидавшая Олю, чтобы пойти вместе в школу (6-7кл), каждое  утро наблюдала  эту суету-маету с овсянкой.

    Мне было любопытно, почему Оля морщилась, когда её заставляли пить эту овсянку - пока она не предложила мне попробовать её... Я долгое время предполагала, что утренняя овсянка - это дань  английской традиции. И  когда  видела А.И. с кружкой, в голове возникала фраза: "Овсянка, сэр…". Но, через годы, когда Трухачёвы уехали из Павлодара, а у меня появилось желание прочитать книгу А.И.Цветаевой "Воспоминания", и я выяснила, что по семейной легенде одна из родственниц, потеряв от туберкулёза двух своих взрослых детей и заболев сама, вылечилась именно  этим «элексиром»...

      В доме Трухачёвых каждый Новый Год  ставилась ёлка. Вместе  с игрушками на неё вешались конфеты и другие сладости в ярких обёртках, фрукты, которые присылала в посылках А.И., и долго новогодняя красавица радовала своим  видом и взрослых, и детей .

   Кроме того ,что Трухачёвы были соседями нашей семьи,  мы с Олей  посещали один детский сад, учились в одной школе (№ 7), а в 8-9 классах мы стали одноклассницами, и смешливая Оля  сидела за последней партой сразу за моей спиной. По окончании школы я по совету Оли поступила в педагогическое училище,где уже год училась она... Вскоре Трухачёвы  переехали в Москву. Лично я с ними не переписывалась, а новости о них мы знали по переписке с другими соседями - Рахленко В.П. и Бек И.Г.   С Ирмой Георгиевной Бек (Уда-ловой) я часто беседовала об Анастасии Ивановне, с которой она долгие годы общалась, будучи сама с семьёй  репрессирована, со схожей судьбой и воспитанием...

     Меня, испорченную с малых лет (как и всех моих ровесников) советской пропагандой атеизма, и спорившую, при случае, до заикания, что Бога нет , поразил рассказ И.Г.  о  том,  что, когда она спросила у Анастасии Ивановны, как ей удалось  пройти все испытания по ссылкам и тюрьмам, то был ответ: "Я никогда не была одна, - со мной был Бог, и везде были люди , с которыми делились все тяготы жизни."  Эти слова  заставили меня призадуматься о многих вещах и поступках, о том, как много совершено ошибок,  произошло несчастий , изломано судеб, из-за того, что весь народ был насильно отлучён  от Бога.

       К  Трухачёвым в Москве я попала совсем случайно. ...Хотя ничего случайного  в нашей жизни не бывает...

      Итак: мне 22 года, пять лет не виделась с Трухачёвыми, и, по своей провинциальной наивности, не запаслась адресами знакомых, проживающих в то время в Москве . "Подумаешь, сутки в Москве,- как-нибудь перекоротаю время и не придётся никого беспокоить," - с  такими мыслями, после приземления в Домодедово, я пошла для получения багажа. И первым москвичом, которого я увидела, ещё не получив багаж,  был Андрей Борисович Трухачёв, отец Оли и наш бывший сосед по Павлодару!!!

Когда я подошла к нему поздороваться и сказала, что мне предстоит провести сутки в аэропорту в ожидании  рейса, то он быстро начертил схему поезда к ним домой в Орехово-Борисово, а сам остался встречать бывшую сослуживицу из Павлодара, чтобы проводить её в гостиницу, в которую он её устроил... Надо сказать, А.Б. трепетно относился к павлодарским знакомым, помогал с гостиницей, а, если не получалось, то приглашал к себе. В этом я  убедилась ещё раз, когда на обратном пути из санатория я вновь оказалась у Трухачёвых:  кроме семьи: четырёх взрослых и двух детей, в их двухкомнатной квартире ночевали двое командировочных и я.. Мне досталось место на надувном матрасе между круглым столом и кроватью Нины Андреевны,- остальные "спальные " места на полу были уже заняты... Впрочем, я  забежала вперёд...

        Когда я без звонка и предупреждения с запиской Андрея  Борисовича предстала перед Олей ,так  же не видевшей меня 5 лет, - её состояние могут понять лишь москвичи, испытавшие не раз нашествие гостей провинциалов,- но, тем не менее, я была принята без укоров  -"охов"... В этом тоже сказывалось влияние бабушки, когда во в её скитальческой жизни она находила приют у чужих людей, а помочь ближнему, оставшемуся без крыши над головой - это святое... Конечно же, были долгие разговоры о жизни в Москве, о рождении первенца, о её работе в детском саду воспитателем. Оля не скрывала от родителей своих воспитанников своего происхождения: "Пусть знают, кто воспитывает их детей!" - с гордостью говорила она... А перед Новым Годом (на обратном пути из санатория) я была приглашена на день рождения  первенца Оли, годовщину,- вот тогда-то я в последний раз встречалась с Анастасией Ивановной Цветаевой... Поговаривали, что она хворала, но всё же Рита с  мужем привезли её на день рожденья правнука.

        Муж Риты по какой-то причине отсутствовал, так что ,за исключением его, вся московская часть семьи была в сборе. Долго не засиживались, так как обратный путь домой долгий, с учётом московских расстояний...     Помню, что кроме семейных разговоров были отзывы по просмотру нового музыкального сериала  "Три мушкетёра"...

        Анастасия Ивановна сидела тихая, но вспомнила меня: "А, это та девочка, которая рассказывала про собаку...".   Грустно, конечно, что я была мала ,  когда Анастасия Ивановна часто бывала в Павлодаре, и я не понимала  её человеческой  необыкновенности и значимости. Она для меня всегда была просто бабушка Ася моей соседки Оли и, естественно, общение было без всякого  пиетета, просто, как и с другими соседями...

 Н. Млынцева.

 

 

Дорогие гости были в музее А. Цветаевой 13 ноября. К нам пришли Людмила Григорьевна Бульба и Евгения Никитовна Колесниченко, которые много лет работали вместе с сыном А.И. Цветаевой Андреем Борисовичем Трухачёвым в павлодарском тресте «Сельстрой № 5».

Людмила Григорьевна пришла в сметно-договорной отдел треста, начальником которого был А.Б. Трухачёв, в 1966 году. В подчинении у Андрея Борисовича было шесть человек (все женщины). По словам Людмилы Григорьевны, он очень хорошо, внимательно относился ко всем работникам, «и мы к нему так же…». Молодых учил ненавязчиво, деликатно, чтобы не  унизить человека тем, что тот чего-то не знает. Так рассказывал, что всё поймёшь и примешь. Когда Людмила Григорьевна пришла в отдел и не очень удачно сделала свою первую смету, старшая сотрудница стала её ругать, и тут вмешался Андрей Борисович, мягко сказал «обвинительнице» о том, что и она не сразу освоила профессию, что кто-то и ей помогал. И если та сейчас объяснит Людмиле, как правильно надо сделать, то молодая сотрудница сохранит в памяти её помощь и будет только благодарна… Так он сумел и погасить конфликт, и наладить хорошие отношения в отделе.

Как говорит Людмила Григорьевна, «сын Цветаевой был человеком, на несколько ступеней выше нас, но никогда он этого не показывал. Он был из тех людей, которые даже если не разговаривают, а молчат, но молчат по-умному… Никогда он не занимался показухой.

Как работник был очень талантливым, очень грамотным. Однажды отделу была поручена  сложная и срочная работа, которой хватило бы на несколько дней. Андрей Борисович сделал её за ночь…».

Людмиле Григорьевне довелось побывать дома у Трухачёвых, увидеть Анастасию Ивановну Цветаеву. Андрей Борисович тогда приболел, и они с сотрудницами пришли его проведать. Их встретили очень гостеприимно. Анастасия Ивановна угостила чаем, расспрашивала гостей об их семьях, о детях. А сотрудницы Андрея Борисовича ведь тогда даже не знали, что его мама – писательница, сестра поэта Марины Цветаевой. Никогда он не говорил об этом, как никогда не говорил и о годах репрессий. Никогда не жаловался на судьбу.

Евгения Никитовна Колесниченко, которая работала в том же тресте, но в соседнем производственном отделе, вспомнила, что только однажды Андрей Борисович стал рассказывать о своей «тёте Марине», то есть о Марине Ивановне Цветаевой.

Так вот, только при том посещении дома Трухачёвых сослуживицы Андрея Борисовича узнали, что он владеет иностранными языками. И «бабушка Ася» говорила с внучками на английском и на французском. «Ещё нас поразило, - продолжает Л.Г. Бульба, - что мы не увидели в Анастасии Ивановне старого человека, а ведь ей тогда было лет 75. Это была очень живая, подвижная, энергичная женщина. Нас удивило, что она была одета совсем «не по-домашнему», хотя не знала о нашем приходе. На ней была светлая юбка, кофточка, лёгкая вязаная шапочка. Она отличалась от наших бабушек… Кстати, что касается одежды, Андрей Борисович одевался всегда скромно, но безукоризненно: наглаженная рубашка, костюм. Никогда не придёт на работу неподстриженным, небритым. Он выглядел всегда ухоженным, в чём, конечно, была заслуга жены – Нины Андреевны. Отличался от нас Трухачёв  даже тем, как он ел (мы часто обедали на работе, в отделе): повяжет салфетку, кушает не торопясь… Воспитание, внутренняя культура чувствовалась во всём.

 Людмилу Григорьевну поразило количество книг в доме Трухачёвых, и потом Андрей Борисович приносил ей книги из дома почитать. Узнали наши гости о том, что сейчас значительная часть книг из этой библиотеки вновь вернулась в Павлодар, в наш музей, куда передала их из Москвы Ольга Андреевна Трухачёва. Показали мы и другие экспонаты, касающиеся А.Б. Трухачёва: его книгу со сказкой в стихах «О больной слонихе…» (Москва, ДМЦ, 2012, рисунки автора, составитель О.А. Трухачёва, выпущена к 100-летию А.Б. Трухачёва)); его рисунки; книгу «Памятник сыну», посвящённую памяти Андрея Борисовича.

А.Б. Трухачёв с дочерью Ритой, которой посвящена сказка.

Немало интересных материалов об А.Б. Трухачёве поступило в музей с недавней посылкой О.А. Трухачёвой. К примеру, публикация в "Литературной газете" (Крымский выпуск) в сентябре 2012 года, посвящённая 100-летию со дня рождения Андрея Борисовича, под названием "Романтик и творец из рода Цветаевых":

Бывшие сотрудницы сына Цветаевой ещё раз убедились, каким он был талантливым, неординарным человеком. По их словам, проявлялся его поэтический талант  и в годы совместной работы. К примеру, Андрей Борисович на праздники всегда поздравлял коллег необычно, творчески…

 С интересом смотрели гости фотографии тех лет, представленные в музее. Они хорошо помнят маленьких Риту и Олю, так как отец приводил их на работу, когда там проводились новогодние ёлки для детей. «Общительные, воспитанные были девочки, хорошо учились…»

Евгения Никитовна и Людмила Григорьевна выразили благодарность Славянскому центру и сотрудникам музея за то, что в нашем городе хранится память не только о замечательной писательнице А.И. Цветаевой, но и обо всей этой талантливой семье.

Л.Г. Бульба и Е.Н. Колесниченко

Вчера, 9 ноября, по телеканалу "Ирбис" показали сюжет о нашем музее А.И. Цветаевой. Мы с Ларисой Ивановной Деркунской и Лидией Семёновной Прохоровой разбирали посылку из Москвы - от Ольги Андреевны Трухачёвой, описывали поступившие книги и пластинки, тут и нагрянули к нам телевизионщики во главе с Азаматом Айтхалиным, нашим добрым другом, который всегда информационно поддерживает музей. Во время интервью я посетовала на то, что пластинок из личной фонотеки А.И. Цветаевой у нас уже много, а вот слушать их не на чем... И сегодня с утра начались звонки! Отзывчивые павлодарцы предлагали не только проигрыватели, но и катушечные магнитофоны, и видеомагнитофоны... Но нам нужен был проигрыватель! И вот он в музее!

ОГРОМНОЕ  СПАСИБО павлодарцу Анатолию Георгиевичу ЦАПЛИНУ за подарок!

Наша благодарность Азамату АЙТХАЛИНУ и телекомпании "Ирбис" за информационную поддержку!

Теперь литературно-музыкальные  встречи в музее будут сопровождаться музыкой с пластинок А.И. Цветаевой!

Следующая встреча в музее - 20 ноября в 12.00, она будет посвящена 120-летию поэта Павла Антокольского и его переписке с Анастасией Ивановной Цветаевой. Услышим голос поэта с пластинки!

Радостно и оживлённо было 6 ноября в музее Анастасии Цветаевой! Мы получили из Москвы посылку от младшей внучки писательницы - Ольги Андреевны Трухачёвой. Многими ценными экспонатами пополнился фонд нашего музея! Нашу радость разделили ученики русского класса Школы национального возрождения вместе со своими родителями и  педагогом И.Б. Петровой:

На 65 единиц хранения пополнился фонд музея! Это 9 книг, причём с автографами А.И. Цветаевой:

"Дочкой" называет Анастасия Ивановна невестку - Нину Андреевну Трухачёву ( в девичестве Шарыпову, в первом браке - Зеленину), мать Геннадия Васильевича Зеленина, Риты и Ольги Трухачёвых.

Журналы, поступившие от О.А. Трухачёвой  - тоже с автографами!

Прислала Ольга Андреевна 14 пластинок из фонотеки А.И. Цветаевой:

А также 38 газет с публикациями о Марине и Анастасии Цветаевых, о семье Трухачёвых:

Особенно дороги для нас две черно-белых фотографии (оригиналы), на которых своих маленьких внучек  Риту и Олю сфотографировала в Павлодаре их "бабушка Ася":

Спасибо Вам, дорогая Ольга Андреевна, за бесценные экспонаты! Они послужат материалом для многих новых встреч в музее А. Цветаевой!

 

 

Замечательно написала Елена Игнатовская о презентации книги "Два языка - как два крыла" в областной библиотеке им. С. Торайгырова (5 ноября). Но, как всегда, по скромности, упустила один момент, её касающийся! На презентации Татьяна Ивановна Кузина принародно поздравила Леночку с новым поэтическим достижением: из Мюнхена ей пришёл ДИПЛОМ  ИМЕНИ  ВИЛЬЯМА  ШЕКСПИРА  - за переводы с казахского на русский язык!

От души поздравляем Лену с заслуженной международной наградой и желаем новых творческих свершений!!!

А вот переводы Елены Игнатовской, за которые ей и был присуждён Диплом (и встроенная в него медаль имени Шекспира) на конкурсе "Золотое перо Руси":

Внуку (перевод стихотворения Сулеймена Баязитова с казахского языка)

Нурфараби, мой долгожданный внук

И продолжатель рода Баязита,

Ты – солнца луч и громкий сердца стук,

Моя надежда, молодость, защита.

 

Я много лет в мечтах встречал рассвет,

Просил Аллаха страстно каждый вечер,

Чтоб ты сказал однажды: «Здравствуй, дед!»

Я жил и верил в чудо нашей встречи.

 

Давно пустили корни старики,

Мои друзья, седые аксакалы,

А я всё ждал от жизненной реки

Воды спокойной, тихого причала,

 

Где новый день, открыв входную дверь,

Проникнет дом тихонечко, без стука,

А мы с женой качаем колыбель

Желанного улыбчивого внука!

 

Зачем молчишь?.. (перевод стихотворения Сулеймена Баязитова с казахского языка)

Мне снится по ночам одна страна, 

Но точно знаю, нет её в помине, 

Она манит, зовёт меня она, 

Её простор и неба купол синий.

 

Страна моя, желанная земля,

Пристанище уснувших поколений,

Здесь тысячи таких же, как и я, 

Перед тобой упали на колени!

 

Я покорял вершины гор не раз, 

Я шёл вперёд с завидным постоянством,

В пещерах тёмных, не жалея глаз,

Разыскивал несметные богатства.

 

Искал ответ во сне и наяву,

Загнал свою степную кобылицу,

В пути стихи я складывал в суму, 

Что предпочесть, не мог определиться.

 

А, может, зря потратил столько сил

На поиски богатства повсеместно?

Я скромно жил, был честен, не кутил,

Аллаху всё доподлинно известно.

 

И все мои сокровища – стихи?

«Зачем молчишь?» - кричу с горы Вселенной,

Летите в мир, как благодать легки,

Дары мои, неистовы, нетленны!

 

Книга (перевод стихотворения Беркута Искакова с казахского языка)

Книга умная, мудрая, верная,

Добрый друг миллионов людей,

Обо всём узнавала ты первая,

Сберегая историю дней.

А сегодня секреты великие

Открываешь по-дружески мне,

Молчаливая и многоликая

Светишь свечкой в заснувшем окне.

Я с тобой совершаю открытия,

Освещая ушедшего тень,

И с бумажных ладоней события

Благодарно беру каждый день!

 

Моя покровительница (перевод стихотворения Есентая Ерботина с казахского языка)

«Просыпайся, солнышко моё!» - 

Говорит мне мама на рассвете, 

Нет нежнее добрых рук её, 

Никого нет ближе на планете! 

 

«Жеребёнок мой, моя душа!» -

Так меня когда-то называла

И сейчас зовёт, не малыша, 

Близкий друг, хранительница, мама. 

 

Каждый день в заботах обо мне 

И в молитвах, устали не зная, 

По утрам, как солнышко в окне, 

Дарит ласку мамочка родная! 

 

 

Я не трус! (перевод стихотворения Мубарака Жаманбалинова с казахского языка)

Побледнел я, очевидно,

Когда врач явился вдруг,

Мне теперь ужасно стыдно,

Что поддался на испуг.

 

Доктор взял кусочек ваты,

Шприц с лекарством: - Что, больной,

Неужели страшновато?

Завопил я: - Ой-ой-ой!

 

Умолял: - Не надо, дядя!

Ничего же не болит!

Врач спросил, серьёзно глядя:

- Сколько лет тебе, джигит?

 

Я в ответ ему плаксиво:

- Очень скоро будет семь…

- Плакать, мальчик, некрасиво,

Ты уже большой совсем!

 

Слёзы льют в больнице дети,

А тебе же в первый класс,

Так что чтобы слёзы эти

Видел я в последний раз!

 

Он ругал меня за дело!

- Я лечиться не боюсь! –

Заявил я дяде смело.

Пусть не думает, что трус!

 

 

30 октября в России отмечался День памяти жертв политических репрессий. В Цветаевских музеях вспоминают в этот день о тех членах Цветаевской семьи, которых непосредственно задел безжалостный молох сталинских репрессий. В лагерях и ссылках провели лучшие годы своей жизни Анастасия Ивановна Цветаева и её сын Андрей Борисович Трухачёв, дочь Марины Цветаевой – Ариадна Сергеевна Эфрон. Муж М.И. Цветаевой – Сергей Яковлевич Эфрон был расстрелян 16 октября 1941 года.

 30 октября собравшиеся в музее А.И. Цветаевой вспоминали их судьбы, их творчество. Была подготовлена небольшая выставка, отражающая тему репрессий.

Миша Кухарев смотрит книгу  Сергея Эфрона.

 Московское историко-литературное общество «Возвращение» выпустило календарь-память «Колымский этап», в который вошли рисунки Ариадны Эфрон. Календарь подарила музею в этом году М.М. Уразова (Москва):

Конечно, вспоминали мы о стихах А.И. Цветаевой, которые писала она в заключении, на этапах, в лагере на Дальнем Востоке. Одно из них, посвящённое Раисе Мамаевой, вошло в книгу «АЛЖИР» (подруга А. Цветаевой Р. Мамаева отбывала срок в Акмолинском лагере жён изменников родины). Книги – подарки музея АЛЖИР – тоже хранятся в фондах нашего музея.

Я рассказала о посещении в октябре этого года московского музея ГУЛАГа. Новое здание музея было открыто в Москве ровно год назад. Кстати, немало представлено в нём предметов, поделок, сделанных узницами АЛЖИРа.

Ещё об одной подруге А.И. Цветаевой шла речь на встрече – о Татьяне Ивановне Лещенко-Сухомлиной, актрисе, певице, писательнице. Свой срок – 8 лет – отбывала она в Воркуте. Те, кто смотрел фильм об А.И. Цветаевой «Мне 90 лет, еще легка походка», наверняка запомнили Татьяну Ивановну, она исполняет в фильме песню «Путь мой долгий, путь мой трудный…».

 

Директор музея Н. Шафера Татьяна Сергеевна Корешкова нашла в коллекции Наума Григорьевича Шафера две пластинки Лещенко-Сухомлиной, которые также были представлены на выставке. Мы послушали несколько романсов в исполнении певицы, в том числе и песню «Река Воркута».

 

 Нельзя забывать эти страшные годы репрессий. Царство небесное всем, невинно страдающим, безвинно погибшим.

Мы помним вас.

 Уже второй год подряд цветаеведы из Татарстана приглашают школьников принять участие в конкурсе «Цветаевские костры».

 В прошлом году у павлодарцев в этом конкурсе были призовые места! 

Замечательный энтузиаст, педагог казанской школы № 85, координатор конкурса  Зайтуна Абдурашидовна Мазитова и в этом году пригласила школьников Павлодарской области принять участие в конкурсе «Цветаевские костры». «Очно» участвовали в конкурсе 31 человек! Предполагалось и заочное участие.  Нужно было в  формате видеороликов представить поэзию М.И. Цветаевой или поэтов-юбиляров 2016 года :   Н.С. Гумилев – 130-летие (15 апреля 1886 года) , О.Э. Мандельштам – 125-летие (15 января 1891 года),  М. Джалиль – 110-летие (15 февраля 1906 года),  А.Л. Барто – 110-летие (17 февраля 1906 года),  Н.Л. Рубцов – 80-летие (3 января 1936 года) и других.

 И вот из Казани пришли награды павлодарским участникам конкурса! Братья  Артём и Михаил Кухаревы заняли каждый второе место в своей возрастной категории!!!

 Артём прочёл стихотворение Осипа Мандельштама "За гремучую доблесть грядущих веков", причем, вдобавок к выразительному чтению еще исполнил песню своего сочинения на это стихотврение Мандельштама:

     

А пятилетний Миша одержал победу со стихотворением Агнии Барто:

 

Михаила Кухарева поздравляет Михаил Кохнович:

 В музее А. Цветаевой Славянского центра состоялось вручение Дипломов победителей. Вначале мы посмотрели ролики, представленные на конкурс, а потом от души поздравили талантливых ребят и их «художественного руководителя» (по совместительству маму)  Наталью Гайдук!!!

Красивые дипломы подписали очень солидные люди: Директор Высшей школы журналистики и медиакоммуникаций Казанского Федерального Университета и Председатель комитета по делам детей и молодёжи исполнительного комитета города Казани!

 Поздравляем, ребята, мы вами гордимся!!! Новых творческих успехов!!!

 

Встреча в музее Анастасии Цветаевой 16 октября посвящалась 100-летию со дня выхода второй книги А.И. Цветаевой «Дым, дым и дым».

Но так как в гости к нам в этот день приехала из Кокшетау научный сотрудник музея истории города Гульчехра Перлей, вначале я исполнила поручение передать в Кокшетау из Москвы ценные музейные экспонаты.

Напомню, что в июле этого года в музее истории города Кокшетау была открыта постоянная экспозиция, посвященная А.И. Цветаевой. Анастасия Ивановна жила в этом городе (тогда Кокчетаве) со старшей внучкой Ритой  Трухачёвой летом и осенью 1966 года (то есть 50 лет назад!). Этому посвящена её повесть «Старость и молодость», в первоначальной редакции она так и называлась – «Кокчетав».

 В день рождения писательницы – 27 сентября я была в Москве, в Доме-музее Марины Цветаевой, где отмечалось это событие. Туда же подъехала Елена Георгиевна Богина, дочь бывшего декана Кокчетавского пединститута, замечательного ученого Г.И. Богина (в повести А. Цветаевой он фигурирует как «Добрый дух»). Елена Георгиевна передала в Кокшетау  оригиналы писем (плюс открытки, телеграммы - всего 13 ед.хр.!) Анастасии Ивановны, адресованные Г.И. Богину, а также "Воспоминания" с автографом писательницы:

 

 Из подарка Е.И. Богиной одно письмо (конечно, по согласованию с дарителем) осталось в фонде нашего музея. Его написала А.И. Цветаева из Павлодара 3 сентября 1969 года, в нём она просит декана отпустить её внучку в Москву, так как туда приезжает Мария Павловна Роллан, вдова писателя Ромена Роллана (давняя подруга Анастасии Ивановны), которая хотела бы повидаться с Ритой:

Ольга Андреевна Трухачёва, младшая внучка писательницы, также подарила  в Кокшетау ценные экспонаты: оригиналы двух  фотографий (их сделала сама Анастасия Ивановна в Кокчетаве, снимки с её автографами) плюс книгу с тремя повестями А. Цветаевой, которая вышла недавно в Москве в издательстве АСТ. А еще я передала Гульчехре Перлей  подарки от Цветаевского музея г. Александрова, которые в сентябре привезла в Павлодар Э.Б. Калашникова. От нашего музея вручили книгу "Верую в добро" с песнями на стихи А.И. Цветаевой, которые написали павлодарские барды и композиторы. Словом, музей города Кокшетау пополнился многими ценными экспонатами, для чего его сотрудница и была командирована в Павлодар!

Павлодарцы с интересом посмотрели фильмы о музее истории города Кокшетау и о самом городе, которые привезла Г. Перлей.

 

 Затем состоялся разговор о книге А.И. Цветаевой «Дым, дым и дым». Своё мнение об этом произведении высказали Лидия Семеновна Прохорова, Нина Николаевна Новосельцова.

Л.С. Прохорова

 Н.Н. Новосельцова отмечала накануне круглую дату, так что в завершение  мы поздравили именинницу, я вручила ей поздравительное письмо от Славянского центра, благодарность за активное участие в мероприятиях СЦ и Цветаевского музея:

 После встречи в Доме Дружбы мы вместе с директором Дома-музея Шафера Т. Корешковой, руководителем клуба «Истоки» М. Кохновичем и Н. Новосельцовой повозили Гульчехру Перлей по городу (спасибо Михаилу Александровичу!). Вначале подъехали к дому по ул. К. Маркса, 264, где в 1957-59 годах жила А.И. Цветаева:

 Побывали в Доме-музее Павла Васильева, у речного вокзала, на набережной, в Благовещенском соборе, у палеонтологического памятника «Гусиный перелёт», а завершилась экскурсия в Доме-музее Н. Шафера.

 У мемориала жертвам политических репрессий.

Костровитяне – такой неологизм придумали для себя старожилы цветаевских костров, которые горят теперь в разных уголках земли. И, действительно, где бы ни грелись мы у огня цветаевской поэзии – в Тарусе или Павлодаре, Вологде, Елабуге, Казани, Пятигорске, в Германии или Италии, все мы – на одном острове. Там, где царят поэзия и музыка, любовь и дружба…

 15-й Цветаевский костёр прошёл 9 октября в подмосковном Подольске. Он загорается во второе воскресенье октября в живописном месте – Дубровицах, на слиянии рек Десны и Пахры. Дубровицы – старинная усадьба рядом с Подольском, в 25 километрах от Москвы, в разное время ею владели Морозовы и Голицыны, представители других известных фамилий. Тут гостили Петр Первый и Екатерина Вторая… С 1704 года возвышается на холме удивительно красивая белокаменная церковь во имя иконы Пресвятой Богородицы «Знамение». Фасад Храма украшен резьбой и множеством скульптур, а вместо купола – ажурная золочёная корона:

 Вот под сенью этой красоты уже 15-й раз зажигает Цветаевский костёр большой энтузиаст, цветаевед и пушкиновед Галина Сергеевна Сеничева. Галина Сергеевна зачитала приветствие от младшей внучки А.И. Цветаевой Ольги Трухачёвой, а затем пригласила тех самых костровитян, которые неделю назад были на 31-ом (!!!) Цветаевском костре в Тарусе. Это Александр Ханаков, Борис Мансуров, Алёна Трубицына, Валентина Хмарцева и другие.

 Право зажечь 15-й костёр в Дубровицах было предоставлено «родоначальнику» движения Цветаевских костров, который 31 год назад зажёг первый костёр в Тарусе – Александру Васильевичу Ханакову. Летом этого года Александру Васильевичу исполнилось 80 лет! Очень много ценных материалов и фотографий он передал в наш павлодарский музей.

 

 Как не воспользоваться возможностью сфотографироваться с живой легендой! (По традиции привожу Александру Васильевичу фирменный казахстанский шоколад :)

 Костёр в Дубровицах всегда очень большой, красивый, для него оборудована специальная площадка, выложенная кирпичом.

Я была рада огласить приветствие от нашего 12-го Цветаевского костра в Павлодаре, рассказать о нашем Славянском центре, музее А. И. Цветаевой и прочесть стихотворение «День рождения Марины».

 Всегда радует, когда стихи и прозу Цветаевых читают дети:

 Как всегда великолепно читала стихи Марины Цветаевой Алена Трубицына, сотрудник музея М. Цветаевой в Болшеве:

 

 

 Журналист,поэтесса Виктория Яншина передаёт Г. Сеничевой подарки – книги, газеты, красочный календарь из Крыма – от Феодосийского музея Марины и Анастасии Цветаевых:

Кстати, именно Виктория и озвучила это слово: КОСТРОВИТЯНЕ...

Композитор Ольга Кузьмичева, написавшая более 60 песен на стихи Марины Цветаевой, исполнила две песни. Поздравление костру в Дубровицах и песни на стихи Цветаевой прозвучали от гостьи  из Пятигорска, композитора и исполнителя  Натальи Петровой. В память о поэте Новелле Матвеевой представила композицию на стихи Н. Матвеевой Ольга Гневшева. Любимый костровитянами тенор Иван Зубарев исполнил песню о русской
душе… Борис Мансуров подарил ведущей праздника Галине Сеничевой шарф из Чехии, привезенный из цветаевских Вшенор.
Словом, программа костра была насыщенной и разнообразной.И, как всегда, царили здесь музыка и поэзия, любовь и дружба. И каждого из нас ещё долго-долго будет согревать тепло Цветаевского костра в Дубровицах.

 

Ольга Григорьева – из Подольска.

С 1 по 5 октября в Вологодской области РФ  прошли мероприятия под общим названием «Второй Цветаевский костёр на Вологодской земле». Собственно, сам Цветаевский костёр был зажжён 1 октября в городе Соколе, в районе под названием Печаткино, который раньше был пригородом - рабочим посёлком. Сюда Анастасия Ивановна Цветаева приехала в семью сына А.Б. Трухачева в 1947 году, после освобождения из лагеря на Дальнем Востоке. Здесь она была арестована вновь в 1949-ом… В Печаткино родилась её старшая внучка Маргарита. Сюда приезжала дочь Марины Цветаевой Ариадна Эфрон.

Ранним утром 1 октября поклонники цветаевского творчества – вологжане и гости города собрались у памятника Пушкину. Департамент культуры предоставил большой туристический автобус, и мы поехали в город Сокол (он находится в сорока километрах от Вологды). В Соколе мы посетили городской краеведческий музей, кстати, очень интересный! Недавно там была открыта выставка «От фонаря до лампочки», посвящённая осветительным приборам разных времен. И, конечно, организатор вологодских цветаевских костров, педагог, цветаевед, кандидат филологических наук  Елена Витальевна Титова связала тему выставки с творчеством сестёр Цветаевых…  Это и сборник «Волшебный фонарь» Марины Цветаевой, и стихотворение Анастасии Цветаевой «Фонарь», посвящённое Ч. Диккенсу.

На снимке: участники Цветаевского костра у краеведческого музея г. Сокола.

Затем мы подъехали к дому, в котором жили Трухачевы и А. Цветаева. Сейчас он законсервирован (соседние дома уже снесены). Два окна справа на втором этаже – «цветаевские»:

В квартире на втором этаже Е. Титова рассказала о вологодских штрихах в судьбе Цветаевой:

Конечно, все мы надеемся, что дом будет сохранён, и со временем здесь откроется музейная экспозиция.

На берегу реки Сухоны был зажжён второй Цветаевский костёр:

На снимке (слева направо): Эльвира Калашникова (Александров), Ольга Григорьева (Павлодар), Елена Титова (Вологда).

Как всегда, звучали на костре стихи и песни. Узнали мы о судьбе священника Андрея Шергина, который в 1947 году крестил новорожденную Риту Трухачёву:

У вологодского костра уже свои традиции – в небо запускаются два воздушных шарика:

В Вологде в тот же день В Доме-музее купца Самарина состоялся литературно-музыкальный вечер «Музыка в семье Цветаевых».

 На снимке: О. Григорьева представляет сборник с песнями на стихи А. Цветаевой «Верую в добро». Более сорока песен написали павлодарские композиторы и барды, члены клуба "Серебряные струны".

А 4 октября в Вологодской областной научной библиотеке прошел вечер-встреча с гостями Цветаевского костра: младшей внучкой А. Цветаевой Ольгой Трухачевой, Ольгой Григорьевой и Эльвирой Калашниковой. Я рассказала о нашем музее:

 

Эльвира Борисовна - о поездке в Беларусь, на место гибели сына М. Цветаевой Георгия Эфрона (июль 2015) и об экспедиции  в Пихтовку Новосибирской области (3 сентября 2016):

Ольга Андреевна Трухачева отвечала на вопросы слушателей, тоже говорила о нашем павлодарском музее (на снимке она показывает сборник стихов, посвящённых А. Цветаевой), рассказывала об открытии экспозиции в музее истории города Кокшетау.

5 октября в юношеском центре чтения им. В.Ф. Тендрякова состоялся культурный диалог «Круг чтения Цветаевых», в котором также приняла участие О.А. Трухачёва.

Очень много впечатлений осталось у меня от гостеприимной древней Вологды, но об этом – в следующем репортаже!

                                                          Ольга Григорьева – из Вологды!

 

 

 

27 сентября в московском Доме-музее Марины Цветаевой (Борисоглебский переулок, 6)  прошёл вечер, посвящённый дню рождения Анастасии Ивановны Цветаевой. На него собрались многочисленные друзья музея, поклонники творчества А.И. Цветаевой, много было для меня знакомых и близких людей... Зал музея был переполнен! Приехала на встречу Галина Яковлевна Никитина с сыном. Много лет «Глебы» (так звала А. Цветаева  Галину Яковлевну и её супруга Глеба Казимировича Васильева) дружили с писательницей, разбирали её архив, выпускали книги…

 

Открыла вечер младшая внучка А. Цветаевой Ольга Андреевна Трухачёва, которая ведёт огромную работу по сохранению и пропаганде творческого наследия бабушки, безмерно много помогает нашему павлодарскому музею писательницы и всем цветаевским музеям. Ольга Андреевна презентовала новую книгу, которая вышла в свет в Москве буквально накануне вечера. В сборник вошли повести А.И. Цветаевой (предисловие Юрия Арабова). В наш музей книга, конечно, поступит – с дарственной надписью Ольги Андреевны!

 

О. Трухачёва рассказала о событиях этого года. И самым первым она назвала открытие постоянной экспозиции, посвящённой А. Цветаевой, в музее истории города Кокшетау. Произошло это благодаря замечательному энтузиасту – поэту, педагогу Рене Клышевне Жумановой и поддержке руководства музея и областного управления культуры.

Ещё одно событие – поездка в Пихтовку, где отбывала ссылку А. Цветаева. Экспедиция была организована «Домом Цветаевой» Новосибирской областной научной библиотеки 4 сентября этого года. Из Павлодара в ней принимали участие Геннадий Васильевич Зеленин, Ольга Григорьева, Татьяна Корешкова.

Ольга Андреевна напомнила, что большая работа по сохранению памяти А. Цветаевой идёт сейчас в Вологде, где в прошлом году прошел первый Цветаевский костер. В Печаткино был сохранен дом, где жила семья Трухачёвых и А.И. Цветаева  в 1947-1949 годах... Это тоже благодаря энтузиасту, педагогу – Елене Титовой (кандидат филологических наук, доцент кафедры литературы Вологодского государственного педагогического университета).

Ещё радостное известие: открытие памятной доски Марине Цветаевой в Самаре, это произойдёт 20 октября.

 Было очень приятно, что Ольга Андреевна представила присутствующим и рассказала про издания нашего павлодарского музея – сборник нот на стихи А. Цветаевой «Верую в добро»:

 и сборник детских сказок «Три воздушных шарика»:

 Затем О. Трухачёва вручила подарки Дому-музею М. Цветаевой (на снимке слева – директор Дома-музея Елена Ивановна Жук):

Очень трогательно вспоминала Ольга Андреевна о бабушке – как та учила её английскому языку, музыке, как была строга и требовательна… В надписи на своей книге «Воспоминания» Анастасия Ивановна в конце написала внучке такие слова: «…сыграй мне вслед- я услышу».

- Я не смогу сегодня сыграть так достойно, как того хотела бы бабушка, - сказала Ольга Андреевна, - но это сделают за меня удивительно талантливые дети, лауреаты фонда В. Спивакова…

 Художественный руководитель МБФ В. Спивакова, заслуженный деятель искусств России и Украины, Лауреат Государственной премии Правительства РФ, Государственной премии Украины Пётр Гулько представил этих замечательных детей.

 Какой это был концерт! Какие виртуозы эти мальчишки и девчонки, которых порой и не было видно из-за инструмента! Это было настоящее чудо! У многих из зрителей на глазах были слёзы от восторга, умиления, восхищения…  Это был прекрасный подарок Анастасии Ивановне в день её 122-летия! Дети играли на фортепиано и гобое, гуслях, виолончели, ксилофоне… Запомните их имена, это будущие звёзды исполнительского искусства:Валерия Базыкина, Анастасия Кузьмина, Варвара Москвина, Мария Павленко, Евгения Баранова, Дмитрий Пинчук, Александр Орлов!

 Овации – этим талантливым детям, их педагогам, благодарности - П. Гулько и В. Спивакову!

 Затем слово было предоставлено Галине Яковлевне Никитиной. Она вспоминала о своей дружбе с А.И. Цветаевой, показала толстую папку, в которую они с Глебом Казимировичем  собирали все вырезки из печатных изданий 1992 года, касающиеся Цветаевых. Это был год 100-летия Марины Ивановны, и он был объявлен ЮНЕСКО Годом Цветаевой...

И тут ждал меня сюрприз: Галина Яковлевна сказала, что хочет передать все эти материалы в Павлодар, в единственный в мире музей А. Цветаевой, который работает в Славянском культурном центре! Вот это подарок!!!

 Подарок получил в этот день и музей истории города Кокшетау. Дочь Г.И. Богина (он был деканом иняза в Кокчетавском пединституте, где училась в 60-е годы Рита Трухачёва) Елена Георгиевна Богина (на фото справа) передала в Кокшетау письма А.И. Цветаевой, адресованные отцу, и книгу «Воспоминания» с дарственной надписью автора Г.И. Богину. Обязуюсь доставить :)

 А я подарила Ольге Андреевне привезённый из Павлодара нотный сборник Людмилы Николаевны Бевз (с автографом автора) «Мелодии моей души», куда вошли песни на стихи Марины и Анастасии Цветаевых:

 Фото на память об этом прекрасном вечере:

 

Встречи с цветаевцами продолжатся 8 октября, в день рождения Марины Ивановны Цветаевой, когда в Доме-музее в Борисоглебском начнётся Цветаевская научная конференция.

 

Ольга Григорьева – из Москвы.

Так совпало, что наш 12-ый павлодарский Цветаевский костёр проходил 18 сентября - в день рождения  Ариадны Сергеевны Эфрон, дочери Марины Цветаевой.  На встрече в Ленпарке прозвучало стихотворение А. Эфрон, которое она посвятила памяти матери:

 

* * *

Я искала тебя всю ночь,
И сегодня ищу опять,
Но опять ты уходишь прочь,
Не дозваться и не догнать.

Не остыли твои следы,
Звук шагов твоих слышу я,
Но идёшь, не задев земли,
Но идёшь, не смутив воды,
Ненастигнутая моя.

Веретёнами фонарей
Отражается ночь в реке,
Не сожму я твоей руки
В опустевшей своей руке.

Край одежды твоей ловлю,
Между пальцев — клочок зари.
Знаешь ты, как тебя люблю,
Хоть со мною — заговори!

Иль земная чужда печаль?
Но в какой же тогда тоске
Возвращаешься по ночам
К растоптавшей тебя Москве?

 

 Репортаж о костре - в блоге Елены Игнатовской

 

 

Великолепно написала о четвёртом дне нашей Цветаевской недели - "Празднике рябины" Елена Игнатовская! Как всегда - ярко, живо, с юмором, с видео-фрагментами и многочисленными фотографиями!

Только один момент упустила (из скромности) - то, что именно она является АВТОРОМ ИДЕИ этого замечательного праздника! Спасибо тебе, Леночка! Спасибо всем, кто принял в нём участие! 

В знак благодарности дарю Елене своё стихотворение - "Какая рябина...":

Какая рябина стоит, посмотри,
Подарок осеннего ясного дня.
Наверное, пламя бушует внутри —
На ветках горят поцелуи огня!

Какая рябина! Сосуд расписной,
Живительной влаги изящный кувшин.
Для птиц улетающих — терем резной,
Для вольных художников — символ души.

Какая рябина… Раздолье дроздам!

Разгул! Пированье! С осенним дымком…

Я эту рябину зиме не отдам.

Тебе подарю — вместе с этим стихом!

Ольга Григорьева.

 

Рябина в Тарусе.

Фото Эльвиры Калашниковой.

Третий день павлодарской Цветаевской недели прошёл под названием «Цветаевские тропинки в Сибири» - встреча с участниками экспедиции в село Пихтовка Новосибирской области, место ссылки А.И. Цветаевой (Г.В. Зеленин, Т.С. Корешкова, О.Н. Григорьева).

В Пихтовке Анастасия Ивановна Цветаева оказалась после своего третьего ареста в 1949 году, когда она с семьёй сына жила в поселке Печаткино Вологодской области. Ссылка по приговору была «вечной»… В 1951 году к «бабушке Асе» приехали жена сына – Нина Андреевна Трухачёва вместе с детьми Ритой и Геной. Прожили они в Пихтовке до 1956 года. И вот, спустя ровно 60 лет, Геннадий Васильевич Зеленин смог поехать в места своего детства и отрочества…

Эта поездка состоялась благодаря Новосибирской областной научной библиотеке, при которой работает культурный центр «Дом Цветаевой». Инициатором выступила Юлия Виллиевна Лихачева, представитель редакционного совета  «Дома Цветаевой» НГОНБ. Новосибирцы пригласили нас поучаствовать в поездке, и мы с радостью согласились.

 И вот 3 сентября - мы в Пихтовке…

 О том, какие чувства он испытывал, как узнавал – и не узнавал родные места, какой была Пихтовка в 50-е годы, рассказывал на встрече в музее Г.В. Зеленин. Он предъявил собравшимся «доказательства»  того, что учился в Пихтовской школе – своё свидетельство об окончании седьмого класса, аттестат за девятый класс.

 

Геннадий Васильевич подарил музею своей бабушки три кедровые шишки, которые привёз из Пихтовки:

А Валентина Шалденкова подарила Геннадию Васильевичу и всем собравшимся свою новую песню, только что написанную, посвящённую памяти А.И. Цветаевой, на стихи Дины Терещенко «Отлетела белой голубицей…» (стихотворение вошло в сборник «Связующая век и миг»):

Потом мы перешли в офис Славянского центра, чтобы на большом экране посмотреть фотографии и фильм о Пихтовке. Татьяна Сергеевна Корешкова зачитала воспоминания Маргариты Трухачёвой о том времени, которыми она поделилась со старшим братом несколько лет назад.

Воспоминания М. Трухачёвой:

«Как ты шишкарил в Пихтовке! Мама давала тебе мешок из-под картошки и, я помню, шли мы с тобой в лес. Кедров везде так много было, и какие высокие да толстые стволы! Мы часто ходили с тобой мимо нашего кладбища в Пихтовке, там дорога лежала из детского сада моего, ты подпрыгивал до ветки, за ствол, так всё выше и выше. А там такие с дымчатым сиреневым налётом висели кедровые шишки. А как пахнул сам кедр! И ты за полчаса или меньше набирал полный мешок кедровых шишек.

Мы ещё с тобой ковыряли смолу и жевали. Вот уж польза дёснам! Но мы то жевали не для пользы, а для вкусности.

А как звенело лето! Как пели птицы! А сколько в лесу было земляники, малины было в лесу!!!

Мама дела вёдра из бересты. Приносила эту волшебную красавицу малину вёдрами. А грибы, как мы с тобой собирали на нашем огороде, который мама вспахивала сама, одна, плугом. Плуг давали в пимокатке. Потом сажали картошку, потом окучивали.

А после грозы радуга висела во всё небо, и как только дождь проходил, мама давала нам с тобой мешок и мы шли  вдоль картофельных полей, и земля трескалась. И вот тогда я всегда вспоминала выражение: «Растут как  грибы после дождя». Шляпки шампиньонов холмиками из-под земли на глазах росли. А мы их с тобой, таких беленьких, да плотненьких - в мешок! Минут за пятнадцать мешок бывал полон, и мама варила суп из шампиньонов, что у нас на глазах наросли из под свежей земли.

А как мы кур с тобой стерегли, чтобы они не съедали яйца! Им не хватало кальция, и они склёвывали их. Ты помнишь, мама надевала на них капюшоны. И они сидели на насесте в этих чёрных капюшонах и несли яйца, и перед этим кудахтали громко. А тебе как-то надоело сидеть и следить, так ты одной курице попробовал надавить на живот, чтобы снеслась быстрее, но не вышло, а потом она сама уже снесла. Но часто бывало, что яйца были без скорлупы.

А как мы с тобой в лес ходили за чёрной и красной смородиной! Как купались в Баксе!

Какая ёлка у нас была! Мама из лесу, из тайги на Новый год приносила. Сама её рубила и привозила из лесу на санках. Под ёлкой были мешочки.

Я помню в клеточку, с конфетами. Это было от Деда Мороза.

И жили мы все в проходной комнате в нашем срубе. Ты спал за печкой, на топчане, и там же с нами жили кролики. А мы с мамой в одной кровати у стены. Было у нас два окна с узорами инея на окнах зимой. Между ними стол стоял рубленный. Я всё время занозы себе сажала в пальцы. Ещё у стола стояли три табуретки. Между бревён торчала в стенах пакля.

Зимой ты и мама на козлах пилили дрова. Я иногда просила попилить, но мама не разрешала.

И ещё летом вырастала репа и большая брюква. И мама, как только мы вытягивали и отряхивали от земли зелёные листочки  и верх у репы и брюквы, кончиком ножа вонзалась в середину, получался сочный веер из репы. Как же я его любила. Такой же вкусный был и из брюквы.

А вот помидоры у нас не вызревали, и мама клала их под кровать или в валенки, чтобы зрели.

Много можно вспомнить, и окунуться в прошлое, снова в детство с черёмухой, земляникой, пастухами, что щёлкали бичами, когда  гнали коровушек по домам.

И нашу поросюху Розку, она всегда бежала мне навстречу, радостно хрюкала, завидев меня. И как мы варили твои шишки летом во дворе на железной печке… И как хорошо это всё сейчас вспоминать, греет сердце.

И  как бы я хотела в Пихтовку. Говорят, она не изменилась, хоть что-то от прошедшего и ушедшего в былое осталось.

Ну вот, завспоминалась я, Геля!!!! Так это же было наше детство!!!

Хочется и в Павлодар, там ведь часть нашей жизни прошла…»

 (Из личного архива Геннадия Васильевича Зеленина (Гели), старшего брата Маргариты Андреевны Трухачёвой-Мещерской. Воспоминания Риты Трухачёвой были переданы электронной почтой ко дню рождения Г.В.Зеленина 18 ноября 2013 года). 

 

Маргарита Андреевна Трухачёва-Мещерская в Александровском музее Марины и Анастасии Цветаевых, июнь 2016 года. Фото Э. Калашниковой

Затем мы продолжили рассказ о поездке в Пихтовку 3 сентября, иллюстрируя его фотографиями.  

 В клубе села Пихтовка под названием «Венера» (во главе с гостеприимным директором  Людмилой  Николаевной Суняйкиной) прошла мини-конференция «Цветаевские тропинки в Сибири», посвященная судьбе Анастасии Ивановны Цветаевой.

 

 Но ещё до начала конференции Геннадий Васильевич успел «пробежаться» по мосту над речкой Баксой, которую он помнит полноводной и чистой, и по улице Кирова, на ней стоял в те годы дом, где  Анастасия Ивановна поселилась сразу после приезда вместе с подругой. Вот как описывает это жилище в своей повести "Моя Сибирь" А. Цветаева: "Мы с Тоней поселились в единственном нам предложенном жизнью ... пятиметровом чуланчике в крестьянской избе. Ход из сеней. Печи не было...". Увы, всё меньше домов сейчас остаётся в некогда большом селе, где, по словам А. Цветаевой, были "широкие сибирские улицы меж домов зажиточного типа...". Не сохранился и её домик по улице Куйбышева, который строила она с таким трудом. Новосибирцы, готовя поездку в Пихтовку, за неделю до этого сами съездили туда, всё осмотрели. И мы знали, что из прежних построек осталось лишь деревянное здание детского сада, куда Геннадий Васильевич водил маленькую Риту...

Г.В. Зеленин вспоминает, что было в Пихтовке в 50-е годы около 30 улиц, был аэропорт, железная дорога, пимокатный цех (где работала Нина Андреевна), небольшой кирпичный заводик, маслобойня, пасека... Словом, жило село полноценной жизнью...

Широкие улицы Пихтовки остались, но домов на них всё меньше:

Открывая конференцию, начальник управления культуры, спорта и молодежной политики администрации Колыванского района Людмила Ивановна Копылович выразила благодарность организаторам мероприятия за вклад в культурное развитие района.

 

 Владимир Геннадьевич Деев, заместитель директора по научной и библиотечной работе НГОНБ, вручил библиотеке с. Пихтовка портрет А. И. Цветаевой и подборку книг. 

О  судьбе и творчестве Анастасии Ивановны Цветаевой говорили Ольга Николаевна Григорьева, организатор музея А. И. Цветаевой в Павлодаре; Эльвира Борисовна Калашникова, ученый секретарь музея Марины и Анастасии Цветаевых, г. Александров; Лариса Дмитриевна Благовещенская, кандидат искусствоведческих наук; историю села рассказала Лариса Николаевна Старостина, библиотекарь с. Пихтовка.  С выступлением «Моя Анастасия Цветаева» и чтением стихотворений Марины Цветаевой ярко выступила Ирина Викторовна Никифорова, заслуженная артистка РФ, представитель редакционного совета культурного центра «Дом Цветаевой» НГОНБ.

 Но, конечно, особое внимание зала (кстати, он был полон!) привлёк  рассказ внука Анастасии Цветаевой – Геннадия Васильевича Зеленина:

Татьяна Сергеевна Корешкова, директор павлодарского Дома-музея Шафера, как и сегодня, зачитала в Пихтовке  детские воспоминания Маргариты Трухачёвой. Татьяна Сергеевна вручила подарки от Дома-музея Шафера пихтовской библиотеке, краеведческому музею Колывани, «Дому Цветаевой» Новосибирска.

Выступает Т.С. Корешкова

Также на мини-конференции были показаны фильм «Дорога в никуда», подготовленный Колыванским краеведческим музеем, и отрывок из интервью Маргариты Андреевны Трухачёвой (г. Александров, 25.06.2016 г., предоставлен Э.Б. Калашниковой). Между выступлениями звучали стихотворения Марины Цветаевой (которые читали в юности вместе, в унисон сёстры Цветаевы), исполненные участниками театральной студии «Carpe Diem» (с. Колывань, руководитель – Иван Сергеевич Елисов), и фрагменты классических музыкальных произведений в исполнении студентов Новосибирской Государственной консерватории кларнетистов Эдуарда Ядыкина и Ильи Лунюшкина (класс преподавателя Маргариты Аунс).

О. Григорьева вместе с юными артистами

 Юлия Виллиевна Лихачёва предложила после конференции провести акцию «Символ Милосердия» с посадкой саженца пихты – дерева, символизирующего терпеливость и стойкость, жизнелюбие Анастасии Ивановны Цветаевой. Пихточка была посажена возле школы, рядом с памятником участникам Великой Отечественной войны.

Своё стихотворение «Пихточка» я посвятила Ю.В. Лихачёвой:

И затеряется памяти ниточка,

Коль не поднимут, не свяжут её…

Пихта в Пихтовке, зелёная пихточка

Ввысь устремила своё остриё.

Пусть вырастает и к солнышку тянется,

Напоминая живущим о тех,

Кто выживал здесь, боролся и маялся…

Многих засыпал нетающий снег.

И отчего-то сжимает предсердие

Обручем вечной вины - и любви.

Пихточка, пихточка, знак милосердия,

Нежная, стройная… Только живи!

(О. Григорьева).

 После конференции к организаторам подошли местные жители, пихтовчане Татьяна Васильевна Вороненко и Виктор Иванович Старостин:

и сказали, что бывший цветаевский дом по улице Первомайской сохранился! Правда, в полуразрушенном состоянии, но ещё стоит...  Конечно, мы тут же сели в автобус и поехали к дому. Каким сюрпризом было это для Геннадия Васильевича - увидеть домик, из которого они уезжали из Пихтовки в 1956 году! На конференции он показывал вот эту фотографию бабушки 1955 года:

  Она была сделана у этого самого дома! Геннадий Васильевич взволнованно рассказывал, где был огород, где колодец… Это была встреча с прошлым… "Всю зиму 1955-56 годов бабушка много работала, писала, - вспоминал Г. Зеленин. - Она часто молилась, и в такие минуты мы старались ей не мешать. Я слышал, что называла она первыми имена своей сестры Марины, Бориса Пастернака... Я всегда поражался огромной силой воли, стойкости Анастасии Ивановны..."

 

Время

                      Г.В. Зеленину

Время идёт.

Тяжёлыми своими ногами

Не щадя людей, города, деревни…

Зримы в Пихтовке его следы меж домами.

Но зато хорошо вырастают трава, деревья.

Обвалилась крыша… Зияют глазницы окон.

И цветаевский внук от разрухи почти плачет.

Там, где был огород – лебеда, конопля, осока.

Только он и помнит то, что здесь было раньше.

Но уже включилась памяти перемотка,

Вдалеке проступают контуры – леской, ниткой:

Это мама идёт быстрой своей походкой,

А навстречу из детского сада бежит Ритка…

Вот и бабушка Ася в окне. Зовёт: «Геля!»,

Вот и кошка Белянка пьёт молоко из миски…

О, замри, задержись, сохрани этот миг, время!

Но оно всё идёт и идёт, унося близких.

3 сентября 2016, Пихтовка – Новосибирск.

 С большим волнением посмотрели мы фильм «Пихтовка» 1990 года выпуска (диск с фильмом подарила музею Ольга Андреевна Трухачёва).

Ещё раз выражаем огромную благодарность новосибирцам за такую незабываемую поездку!

 Мануха Любовь Владимировна, 

начальник отдела обслуживания НГОНБ,

куратор культурного центра "Дом Цветаевой" 

***

Председатель правления Славянского центра  Татьяна Ивановна Кузина поздравила всех с успешным проведением Цветаевской недели и рассказала о предстоящем в октябре праздновании 20-летия Славянского центра.

Теперь встречаемся в субботу, 17 сентября – на «Празднике рябины»! Концертный зал «Достык», 15.00.

 

 

 

 

 

«Как хорошо за книгой дома!..» -  строчкой из стихотворения Марины Цветаевой «Книги в красном переплёте» мы назвали  второе мероприятие нашей Цветаевской недели, прошедшее 13 сентября. Это была презентация книг из личной библиотеки А.И. Цветаевой и семьи Трухачёвых, присланных в Павлодар младшей внучкой писательницы – Ольгой Андреевной Трухачёвой. Более 130 книг и журналов, многие из которых с  личными автографами Анастасии Ивановны – бесценный дар для музея! Слова благодарности Ольге Андреевне звучали на всём протяжении встречи!

На презентацию  пришли участники павлодарского клуба «Вдохновение» (рук. Н.Ю. Млынцева).

Мы вместе с  сотрудниками библиотеки Славянского центра не просто представляли книги, но и говорили о традиции чтения в семье Цветаевых, о значении книг в формировании личностей детей – будущего поэта Марины и прозаика Анастасии…

В «Воспоминаниях» Анастасия Ивановна описывает свои первые впечатления от книг, от маминого чтения: «Она постоянно читала нам вслух, забирая нас вниз, к себе, от гувернантки… Она читала нам свои любимые, ещё её детства книги, - а мы на ковре слушали её мастерское чтение…»

Те же впечатления Марина передаст в стихотворении «Как мы читали Lichtenstein»…

 Конечно, и отрывки из «Воспоминаний» А. Цветаевой, и стихи Марины Цветаевой звучали на нашей встрече. Всегда радостно, когда в мероприятиях музея участвует молодёжь. Очень артистично прочла монолог Сонечки («Повесть о Сонечке» М. Цветаевой) студентка колледжа информационных технологий и бизнеса Екатерина Иванченко:

Я представила пластинки, присланные Ольгой Андреевной:

И книги с автографами А.И. Цветаевой:

Библиотекарь библиотеки Славянского центра Татьяна Михайловна Панина подробно, динамично, интересно рассказала о  присланных книгах, разделив их по тематике (классика русская и зарубежная, современные авторы, детская литература, техническая литература, журналы…).

Некоторые моменты презентации прокомментировала потом Наталья Млынцева, которая жила по соседству с семьёй Трухачёвых в павлодарском «Молгородке», дружила с Ольгой Трухачёвой. Наталья Юрьевна рассказала, какая большая библиотека была в доме Трухачёвых-Цветаевых, а Ольга давала ей почитать «самые вкусные» книги… То, что в поступивших книгах есть  «Книга о вкусной и здоровой пище», - это неудивительно, сказала Н. Млынцева, - ведь Нина Андреевна Трухачёва была профессиональным поваром. И Ольге часто поручала сделать что-нибудь вкусненькое, например, сбить мусс, который Ольгины подружки  раньше и не пробовали… Семья Трухачёвых была скромного достатка, и одевались все скромно, Нина Андреевна шила сама, о чём свидетельствует и книга «Шейте сами», в которую вложены бумажные выкройки, сделанные хозяйкой семьи… Прокомментировала Н. Млынцева и книгу для садоводов «Капуста», которую Анастасия Ивановна любовно подписала «Андреюшке». Андрей Борисович на дачу, конечно, ездил, но уж посадками и уходом за овощными культурами занималась, конечно, жена… Дача Млынцевых была рядом с дачей Трухачёвых в садоводстве «Строитель». К сожалению, она не сохранилась…  Вот сколько интересных подробностей поведала нам Наталья Юрьевна. И «закольцевала» нашу встречу исполнением своей песни на стихи Марины Цветаевой «Как мы читали Lichtenstein»…

М. Цветаева в письме М. Волошину (18 апреля 1911 года) писала: «Книги мне дали больше, чем люди. Воспоминание о человеке всегда бледнеет перед воспоминанием о книге… Я мысленно всё пережила, всё взяла. Моё воображение всегда бежит вперёд…». Мы пожелали нашим гостям такого же «бега воображения», незабываемых встреч с интересными произведениями, пригласили приходить в музей и знакомиться с книгами, присланными Ольгой Андреевной Трухачёвой. Члены клуба «Вдохновение» - люди творческие, поэтому верим, что наша дружба будет продолжаться!

Следующее мероприятие «Цветаевской недели» - отчёт об экспедиции в Пихтовку, место ссылки А.И. Цветаевой. 3 сентября этого года там побывали павлодарцы: Г.В. Зеленин, Т.С. Корешкова, О.Н. Григорьева. Будет показан фильм о Пихтовке. Встреча состоится в музее 15 сентября, начало в 15.00.

 

11 сентября в музее А. Цветаевой состоялось открытие Второй Цветаевской недели в Павлодаре. Открыли мы её словами приветствия младшей внучки А.И. Цветаевой Ольги Андреевны Трухачёвой, присланными из Америки:

 Дорогие друзья!!! Спасибо вам всем за память!!!! Я с вами сердцем и душой!!!! Вспоминаю свой последний приезд в родной Павлодар, читаю новости на сайте. Как много сделано за два года, а сколько ещё будет!!! Добрых вам встреч и новых открытий. Всегда с вами. Ольга Трухачева. 11 сентября 2016 г.

О. Григорьева читает приветствие Ольги Трухачёвой.

Слово предоставляется гостю – Эльвире Борисовне Калашниковой, ученому секретарю Литературно-художественного музея Марины и Анастасии Цветаевых в городе Александрове Владимирской области. Первым делом Эльвира Борисовна вручила от себя лично и от своего музея подарки нашему музею – книги, журналы, программки Цветаевских фестивалей в Александрове и афиши Цветаевских костров, редкие фотографии:

Э.Б. Калашникова рассказывает о первом Цветаевском костре на Вологодской земле, где А.И. Цветаева жила в 1947-1949 г.г.

А затем состоялось открытие выставки фотографий Э.Б. Калашниковой «Цветаевские места России». Это был не просто рассказ о фотографиях, а целое путешествие – не только по Цветаевским местам (Александров, Ново-Талицы, Таруса, Усень-Ивановское, Болшево, Елабуга), но и по Цветаевским судьбам… С большим интересом слушали участники встречи  выступление Эльвиры Борисовны.

С выставкой знакомится председатель правления Славянского центра Татьяна Ивановна Кузина.

Аннотация к выставке:

Эльвира Калашникова – уроженка города Перми. После окончания института уехала по распределению в Иркутск, где прожила 25 лет, работая геологом. Фотоаппарат взяла в руки в 1966 году, с тех пор эта техника всегда с ней.

         Имя Цветаевой, как и Мандельштама, Гумилева, услышала в 50-е годы прошлого века от матери, учительницы русского языка и литературы. Увлечение творчеством и биографией Марины Цветаевой началось в те годы, когда книг ее в России найти было практически невозможно. Первая «собственная» книга со стихами Цветаевой состояла из машинописных страничек – перепечатанных собственноручно – в основном, с такой же машинописи или с редких журнальных публикаций. Увлечение многих лет перешло в профессию: переехав в 1990-годы  из Иркутска в маленький городок Александров Владимирской области, пришла работать в Литературно-художественный музей Марины и Анастасии Цветаевых (первый в России и мире Цветаевский музей), где начала с должности экскурсовода, затем стала заведующей библиотекой и литературным архивом музея, а с 2000 года – ученым секретарем. В этой должности работает до сих пор.

         Безусловно, при посещении  цветаевских мест невозможно было обойтись без фотоаппарата. Фотоархив постепенно пополнялся. По некоторым из цветаевских мест можно было бы сделать отдельную выставку. Однако, настоящая выставка преследует иную цель – она не столько художественная, сколько информационная, дающая возможность тем, кто не бывал в местах, связанных с именем не только Марины Цветаевой, но и других членов ее семьи, заглянуть туда хотя бы виртуально.    

 Ещё одна часть торжественного открытия недели – презентация книги «Переписка Анастасии Цветаевой с Софьей Лубинской» (это племянница второго мужа А. Цветаевой Маврикия Минца). Книга - издание Александровского музея, в создании которой Э.Б. Калашникова принимала самое непосредственное участие. Много интересных фактов из жизни А. И. Цветаевой и её семьи  узнали павлодарцы.

Наши авторы  тоже вручили свои подарки гостье. Людмила Бевз подарила Цветаевскому музею Александрова свой сборник нот «Мелодии моей души», в который вошли песни на стихи Марины и Анастасии Цветаевых, и исполнила песню «Муха» (стихи А. Цветаевой, музыка Л. Бевз).

 

 А Наталья Щепко преподнесла гостье сборник своих стихов, в котором есть стихотворение, посвящённое одному из экспонатов нашего музея – «Чемодан судьбы»:

На одном дыхании пролетела встреча, и всем было жаль, что Эльвира Борисовна не сможет остаться с нами на другие мероприятия Цветаевской недели и 12-й павлодарский Цветаевский костёр…

 А павлодарцев мы ждем в музее 13 сентября в 15.00 на следующее мероприятие - презентацию книг, присланных в Павлодар Ольгой Трухачёвой!

 Фото на память:

 

 P.S. Все свои фотографии, размещённые на выставке, Эльвира Борисовна подарила Славянскому центру! СПАСИБО!!!