Сын Перуна

Он родился 25 июля на Перунову неделю, в тот самый день, когда появился на свет Василий Шукшин. Его имя мало что скажет любителям поп-музыки, хип-хопа и тяжелого рока. В прошлом обычный павлодарский мальчишка и большой романтик, он смог завоевать сердца миллионов, исполняя песни собственного сочинения - порой такие простые и понятные, иногда - по-русски мудреные и тяжелые.

Николай Емелин не был в родном Павлодаре почти восемь лет. Каким для него выдался путь на музыкальный Олимп и на какие жертвы пришлось пойти для покорения московской сцены? Об этом артист мог признаться только своим землякам. В минувший вторник Николай Емелин вместе с друзьями, известными московскими каскадерами, спел на фестивале славянской песни «Золотая осень».

- Что испытали, когда снова вернулись на родную землю?

- А у вас такое случалось, чтобы вы не были дома восемь лет? И писем не получали, и по телефону вам не звонили? Вот у вас через год бы радость была? Вот у меня – через восемь! Как оно может быть, чтобы трепета не было? Аж ноги трясутся. А если 50 лет тебя не было, то просто хандра хватит.

- Наверное, вдвойне было сегодня ответственно выйти на сцену перед земляками, в том числе и учителями вашими?

- Вдвойне, а может даже больше! Потому что это - твоя Родина. Ответственность – она везде. Везде надо делать свое дело добросовестно. Творческие люди – они же не работают, они служат. И служение везде как будто бы одинаковое. Здесь просто больше волнения. Не лучше, не хуже работаю, чем где-то там, хоть в Парижах, хоть в Германии. Просто здесь больше волнения, как тебя примет родная земля.

- Что изменилось в Павлодаре: дома, улицы, ваши друзья, знакомые....

- Люди уже взрослые, у кого-то внуки уже есть. У меня, например, уже семь внуков. Я уже дед-герой. Это я уже просто после подтяжек, пластики (смеется) в Парижах разных. А так я уже сморщенный весь, как сапог. Но сцена требует! Я же мастер спорта по боксу, я в «Гренаде» (павлодарский клуб – авт.) занимался. Вот у меня нос, видите, это у меня пластическая операция... Конечно, люди изменились. Некоторые подходят, говорят, а я не узнаю. Потому, что я этого человека не видел, может, 25 лет. У меня очень много людей в голове, информации много, я же везде мотаюсь. Везде – люди, люди, люди... И я только потом вспоминаю и говорю: «Здравствуйте!». А внутри у человека на меня уже обида есть... По городу я еще не успел походить, еще будет время. А вот, допустим, Городской дворец культуры, он же, кажется, тракторостроителей назывался раньше, так вот, я скажу, здесь шикарно. Аппаратура у вас стоит шикарная, звукорежиссер - парень профессиональный, с полоборота понимает. Я был здесь в последний раз лет 20 назад. Все сделано отлично. Это элитный зал, не стыдно больших гостей встречать. Даже в Москве такой зал не всегда встретишь и не всегда найдешь. Пять с плюсом!

- Что было в начале пути, сложно было покорять Москву?

- А что ее покорять? Она давно покорена. Легко. Все без трудностей. Если человек говорит: я творческий, у меня такие трудности - не верьте ему. Не можешь, у тебя сегодня не получается, иди и засверли в стену гвоздь, или займись чем-то, коровку попаси... А если ты хочешь чего-то творить, надо упираться. Надо вагон разгрузить – разгрузи. Надо в сталелитейном цехе работать – работай. Я, кстати, во втором цехе работал на Тракторном заводе. Надо было на конкурс ехать, я кровь сдавал в донорском пункте. Потому что были «черные субботы», и мне отгул не давали. Это был 85 или 86-й год. Я летел, чтобы попасть на фестиваль. Если вы слышите: «Ой, трудно», и человек начинает жаловаться - не верьте. Ему если Боженька, Аллах, Христос – не важно, Солнце, Луна, дали какие-то способности, дали возможность творить и он жалуется на жизнь, то тогда этот человек кто? Тряпка? Даже не тряпка, а еще хуже. Если ему дан дар, и он еще хочет из себя чего-то изобразить, но говорит, что он «не понят» - он не будет работать. Он жену пошлет с полосатыми сумками по стране ездить, и будет три клавиши на синтезаторе дома нажимать. И проведет 30 лет на ее шее. Это я вам просто говорю, про «творческих»... Которые жалуются.

- Сегодня вы пели про «Гусиный перелет», другие песни о родных местах...

- Обычно желают, если здоровья нет, здоровья. Я так не люблю. У родного города – у него есть будущее, хорошее будущее.

- Ваши песни звучат как народные русские. А насколько пользуется популярностью «русский патриотизм» в Москве?

- Насчет патриотизма... Просто есть человек, он любит свою землю, а есть «патры» – это те, которые должны доказывать что-то, где-то быть легионерами. Это наемники. Даже слово «патриотизм» - оно не наше слово, далеко не наше. Почем стоит он? Они там его за деньги делают. Молодежь гоняют из угла в угол. Какой-нибудь «Русский марш» сделают, потом «китайский», «азербайджанский»... не важно. Как масло масляное. Еще есть такое – православные патриоты. То есть туфтология, или, как правильно, тавтология. Но я говорю от слова «туфта».
Илья Отрада (Наша жизнь, 30.10.09)