Гоголевский вечер

Гоголевский вечер в Славянском центре. Материалы к сценарию.

Ведущий 1: 2009 год по решению ЮНЕСКО объявлен годом ГОГОЛЯ, великого русского писателя. В историю мировой литературы Николай Васильевич Гоголь вошёл как один из самых самобытных писателей, посвятивших своё творчество защите простого человека и беспощадному бичеванию пороков человеческой натуры.

Ведущий 2: В этом году исполняется 200 лет со дня его рождения. Миллионы читателей за эти годы смеялись и плакали над его произведениями, но всё так же ярко и сильно звучат страницы его произведений, посвящённые описанию русской жизни, не увяли краски его неповторимых пейзажей, не умер его богатый, меткий язык, не ослабла сила его разящего смеха, его беспощадной сатиры. Время не властно над творениями великого писателя.

Ведущий 1: Жизнь Н.В. Гоголя была яркой и стремительной. Он ушёл из жизни в 43 года, оставив нам бессмерную комедию «Ревизор», гениальную поэму «Мёртвые души», великолепные рассказы и повести, глубокие очерки и литературные заметки. В памяти современников Гоголь сохранился как сложный и противоречивый человек. Весёлый и пасмурный, простодушный и замкнутый, грустный или надменный, он оказывался неуловимым для чётких лпределений. Вот как описывал его С.Т. Аксаков: «В глазах его, когда он говорил, выражалась доброта, весёлость и любовь ко всем; когда же он молчал или задумывался, то сейчас изображалось в них серьёзное устремление к чему-то не внешнему... Шутки Гоголя были так оригинальны и забавны, что неудержимый смех одолевал всех, кто его слушал, сам же он всегда шутил, не улыбаясь».

Ведущий 1: Литературную известность молодому писателю принесли «Вечера на хуторе близ Диканьки». Вершиной его творчества как драматурга явился «Ревизор», увидевший свет и театральную рампу в 1836 году. Сатирическая сила этого произведения была такова, что автор навлёк на себя ожесточённые нападки не только официальных властей. Слишком многие узнали в гоголевских героя самих себя, они обвиняли автора в искажении истины, очернении действительности, в клевете на жизнь и народ. Сам автор, говоря о содержании пьесы, утверждал: «В «Ревизоре» я решился собрать в одну кучу всё дурное в России, какое я тогда знал, все несправедливости, какие делаются в тех местах и в тех случаях, где больше всего требуется от человека справедливости, и за одним разом посмеяться над всеми...»

Ведущий 2: «Ревизора» Н.В.Гоголя ставят на сцене уже более ста семидесяти лет, столько же спорят о ней критики, более ста лет назад В.Одоевский не без оснований назвал гоголевскую комедию «великой трагедией», ибо в ней страшное и смешное перемежалось в метафизическом ужасе российской действительности, а единственным положительным героем её был смех.
Пред нами сейчас представится сцена, в которой жена и дочь градоначальника готовятся к встрече с приехавшим «ревизором» - Хлестаковым.
 
Сцена 1

Анна Андреевна: Ну, вот, уж целый час дожидаемся, а всё ты со своим глупым жеманством: совершенно оделась, нет, ещё нужно копаться... Было бы не слушать её вовсе. Экая досада! Как нарочно, ни души! Как будто бы вымерли все.

Марья Антоновна: Да, право, маменька, чрез две минуты всё узнаем. Уж скоро Авдотья должна прийти. (всматривается в окно и вскрикивает) Ах, маменька, маменька! кто-то идёт, вон в конце улицы.

Анна Андреевна: Где идёт? У тебя вечно какие-нибудь фантазии. Ну, да идёт. Кто же это идёт? Небольшого роста... во фраке... Кто же это? а? Это, однако, досадно! Кто ж бы это такой?

Марья Антоновна: Это Добчинский, маменька.

Анна Андреевна: Какой Добчинский? Тебе всегда вдруг вообразится этакое... Совсем не Добчинский. (машет платком) Эй вы, ступайте сюда! Скорее!

Марья Антоновна: Право, маменька, Добчинский.

Анна Андреевна: Ну вот, нарочно, чтобы только поспорить. Говорят тебе – не Добчинский.

Марья Антоновна: А что? А что, маменька? Видите, что Добчинский.

Анна Андреевна: Ну да, Добчинский, теперь я вижу, - из чего же ты споришь? (кричит в окно) Скорей, скорей! Вы тихо идёте. Ну что, где они? А? Да говорите же оттуда – всё равно. Что? Очень строгий? А? А муж, муж? (с досадой) Такой глупый: до тех пор, пока не войдёт в комнату, ничего не расскажет! (входит Добчинский) Ну, скажите пожалуйста: ну, не совестно ли вам? Я на вас одних полагалась, как на порядочного человека: все вдруг выбежали, и вы туда же за ними! И я вот ни от кого до сих пор толку не доберусь. Не стыдно ли вам? Яу вас крестила вашего Ванечку и Лизоньку, а вы вот как со мной поступили!

Добчинский: Ей-богу, кумушка, как бежал засвидетельствовать почтение, что не могу духу перевести. Моё почтение, Марья Антоновна!

Марья Антоновна: Здравствуйте, Пётр Иванович!

Анна Андреевна: Ну что? Ну рассказывайте: что и как там?

Добчинский: Антон Антонович прислал вам записочку.

Анна Андреевна: Ну, да кто он такой? Генерал?

Добчинский: Нет, не генерал, а не уступит генералу: такое образование и важные поступки-с.
Анна Андреевна: А! Так это тот самый, о котором было писано мужу.

Добчинский: Настоящий. Я это первый открыл вместе с Петром Ивановичем.

Анна Андреевна: Н, расскажите: что и как?

Добчинский: Да, слава богу, всё благополучно. Сначала он принял Антона Антоновича немного сурово, да-с; сердился и говорил, что в гостинице всё нехорошо, и к нему не поедет, и что он не хочет сидеть за него в тюрьме; но потом, как узнал невинность Антон Антоновича и как покороче разговорился с ним, тотчас переменил мысли, и слава богу, всё пошло хорошо. Они теперь поехали осматривать богоугодные заведения... А то, признаюсь, уже Антон Антонович думали, не было ли тайного доноса; я сам тоже перетрухнул немножко.

Анна Андреевна: Да вам то чего бояться? Ведь вы не служите.

Добчинский: Да так, знаете, когда вельможа говорит, чувствуешь страх.

Анна Андреевна: Ну, что ж... это всё, однако, вздор. Расскажите, каков он собою? Что, стар или молод?

Добчинский: Молодой, молодой человек; лет двадцати трёх; а говорит совсем так, как старик: «Извольте, говорит, я поеду и туда, и туда». (Размахивает руками) Так это всё славно. «Я, говорит, и написать, и почитать люблю, но мешает, что в комнате, говорит, немножко темно».

Анна Андреевна: А собой каков он: брюнет или блондин?

Добчинский: Нет, больше шантрет, и глаза такие быстрые, как зверьки, так в смущение даже приводят. Ну, Анна Андреевна, я побегу теперь поскорее посмотреть, как он там обозревает.

Анна Андреевна: Ступайте, ступайте! Я не держу вас. (Добчинский уходит) Ну, Машентка, нам нужно теперь заняться туалетом. Он столтчная штучка: боже сохрани, чтобы чего-нибудь не осмеял. Тебе приличнее всего надеть твоё голубое платье с мелкими оборками.

Марья Антоновна: Фи, маменька, голубое! Мне совсем не нравится: Ляпкина-Тяпкина ходит в голубом, и дочт Земляники в голубом. Нет, лучше я надену цветное.

Анна Андреевна: Цветное!.. Право, говришь – лишь бы только наперекор. Оно тебе будет гораздо лучше, потому что я хочу надеть палевое; я очень люблю палевое.

Марья Антоновна: Ах, маменька, вам нейдёт палевое!

Анна Андреевна: Мне палевое нейдёт?

Марья Антоновна: Нейдёт, я что угодно даю, нейдёт: для этого нужно, чтобы глаза были совсем тёмные.

Анна Андреевна: Вот хорошо! А у меня глаза разве не тёмные? Самые тёмные! Какой вздор говорит! Как же не тёмные, когда я и гадаю про себя всегда на трефовую даму?

Марья Антоновна: Ах, маменька! вы больше червонная дама.

Анна Андреевна: Пустяки, совершенные пустяки! Я никогда не была червонная дама. (уходят за сцену, говорит за сценой) Этакое вдруг вообразится! Червонная дама! Бог знает, что такое!

Зарегистрируйтесь, чтобы оставлять комментарии